Время ведьм

Поэтому я сейчас я держала на острие ножа своего дорогого ведьмака и не могла по-другому. Пока у самой меня в голове все не осядет, я не смогу ответить на его попытки поцелуя...

— Что? Все уже закончилось? — разочарованный вздох и шелест крыльев известил о прибытии Деиного деда и Бакстера. — А я так надеялся полюбоваться на рогатую внучку...

Старый ведьмак облокотился на одну из подпорок палатки и грустно смотрел на нас.

Бакстер под шумок вертел в маленьких лапках амулеты и вот точно говорю — один из них прикарманил, маленький воришка!

Его любопытная мордашка мелькала на всех полках, а потом и вовсе стала совсем наглой и забралась в ящики под прилавком.

— Деда, я не пойму, ты хотел меня спасти или посмеяться? — Дейка даже немного обиделась, по-моему.

— И то и другое, Цветочек. И то и другое... — медленно проговорил пожилой мужчина, пристально рассматривая Нормана.

Тот встал во весь рост, стряхнул с себя маску фокусника и иллюзиониста и надел маску под названием: «Сама серьезность».

— Норман, — представился Ловкач. — Отец Грега и Деи.

— Вот уж не знаю, отец ли ты Грега, но на Дейку можешь свои иллюзорные ручки не протягивать! — сказал, как отрезал деда и был таков.

Своим Цветочком он не собирался ни с кем делиться. Поэтому нарочито медленно подошел к Дее и встал между ними, чем вызвал всеобщую растерянность.

Дедовская ревность — невиданная доселе штука. Что с ней делать не знал никто...

— Отбирать я у Вас ее не собираюсь! — пошел по скользкой тропе Норман. — А вот просить разрешения общаться — это да!

Выбрав правильную тактику, хитрый и опытный мужчина смог найти подход к такой сложной личности, как старый ведьмак. Деин деда немного оттаял, это было видно по его глазам, но виду старался не подавать. Нахмурив седые брови, он прошелся по нему уничтожающим взглядом и процедил сквозь зубы:

— Посмотрим.

И окутав нас всех дымовой завесой, уволок внучку. Излюбленный прием.

— Ненавижу, когда он так делает! — пнул что-то стеклянное демон и вышел вон, оставив нас в легком недоумении.

— Не переживайте, деду время нужно. Внучку попилит, пообнимает, да успокоится, — сказала я обеспокоенному исчезновением новоприобретенной дочери Норману.

— Хм, колоритный перчик... — заметил тот в ответ и улыбнулся сыну. — Грег, что думаешь по этому поводу?

— Думаю, что взрослая сестренка — это лучше чем грязные подгузники.

— Бесспорно!

* * *

Силы как-то разом кончились и навалилась усталость. В голове клубком спутанных мыслей мелькали фразы сегодняшнего дня, перепутанные с собственными размышлениями.

Оставаться на вызов Агнеса не было никакого желания.

— Я пойду, — тихо шепнула я Грегу, — Тебе надо пообщаться с отцом.

— Я провожу, — тут же вызвался ведьмак.

— Не надо, вы и так торговлю прикрыли, сейчас твоя помощь нужна отцу, вон сколько желающих накопилось, — показала я то и дело проходящих мимо посетителей ярмарки, взирающих с надеждой на ларек с амулетами.

— Потерпят, — Грег пытался поймать мой взгляд.

— Обязательно проводи, — кивнул головой в нашу сторону Норман. — Я справлюсь.

— Видишь, — подмигнул мен парень и подставил руку, чтобы я взяла его под локоток. — Пойдем, заодно расскажешь, что тебя до сих пор тревожит... Дуешься на меня?

— Я не воздушный шарик, чтобы дуться... — не знаю, что меня дернуло за язык, но вдруг дико захотелось пооговариваться.

— Вижу-вижу... Даже дунуть в твою сторону боюсь, а то вдруг улетишь.

Он продолжал говорить, шутил, и я себя поймала на том, что улыбаюсь против воли его легких шуточкам. В итоге, когда мы подошли к общежитию, я уже была в приподнятом настроении. Сама не знаю, как ему всегда это удавалось...

Я не удержала смеха над очередным рассказом о буднях его папы-иллюзиониста, в красках представив себе рассказанную историю, и была схвачена в объятия.

От неожиданности смех прервался, сменившись чередой неясных звуков и не давая мне даже подумать и проанализировать, как быть дальше, Грег решительным напором сорвал самый страстный поцелуй в моей жизни.

Почему я отвечала с таким пылом? Я же обещала себе подумать?

К лешему подумать!

Почему ноги подкашивались? Я же сегодня прошла не так уж много, бывало и больше...

К водяному эти дрожащие коленки!

Почему сердце как бешеное эхом стучало в ушах? Кроме него я не могла слышать больше ничего?

К кикиморам вату в ушах!

Почему мои руки оказались под футболкой Грега? Почему пальчики покалывает от прикосновений?

На этом месте я даже забыла, куда собиралась мысленно послать свои руки на перевоспитание — Грег углубил поцелуй и я поняла...

Что я ни черта не знала о поцелуях!

Меня кто-нибудь предупредил, что тебе становится все равно на окружающих? А что гормоны так затмевают разум, что остается только одно — безумное желание продолжать и быть ближе.

Хоть одна душа сказала, что голова может действительно закружиться, если так долго задерживать дыхание? Или что бабочки в животе — это не фантазии, а вполне реальное чувство?

Все это я уже переварила после... после того, как над нами завис ректор и в десятый раз громко кашлял, привлекая внимание увлекшихся адептов, ну, то есть нас...