Время ведьм

Сейчас или никогда…Курок взведен, прицел…Только мушка подозрительно дергается то влево, то вправо. Господи, помоги! Дворкин нажал на спусковой крючок, потом еще и еще раз. Выстрел эхом отразился от стен, всего на миг оглушив. Время, будто замерло. Пространство искривилось. И себя, и других Петр видел, как будто со стороны.

Вот Кононенко – неудавшийся наместник нелепо падает на спину, широко открыв глаза от боли. Из уголка его губ льется тонкая струйка крови. Вот Милана резко разворачивается на пятках, а в руках у нее уже огненный клубок, который летит стремительно в сторону стоявшего за колнной Дворкина. Бутус кривляется, от чего его и без того некрасивое хмурое лицо превращается в страшную маску.

Время порвалось вместе с болью, которое охватило все тело. Годы все-таки сыграли свою роль, уклониться от заклятия, пущенного умелой рукой, Петр уклониться не смог. Его грудь приняла удар на себя. Брови и усы обгорели, оставив после себя запах осмоленной курицы. Ребра скомканные и сломанные взорвались острой болью. Он понял, что проиграл битву, но похоже выйграл войну. Сколько времени еще понадобиться Милане, чтобы найти нового человека, который сумеет порвать завесу? Годы, а возможно и столетия…Дворкин улыбнулся, поняв , что умирает, исполнив свой долг до конца. Он все-таки оказался прав и спас мир!

– Не так быстро, мой дорогой…– над его почти потухшими глазами всплыл силуэт Миланы Лесс – девчонки, которую он когда-то своими руками вынес из горящего особняка Алаиды Шпиц. Боль утихла от легкого мановения ее руки. В глазах немного просветлело. Дворкин захрипел, не в силах пошевелиться.

– Чего тебе надо? – прохрипел он, собрав последние силы.

– Все говорили, Дворкин, Дворкин – самый опасный инквизитор, а на деле…Ничего опасного!– пожала плечами чародейка, ехидно ухмыляясь.– Зауряднейший человечишко, только слишком упертый! Победить тебя оказалось очень легко…Вот только планы мои ты все-таки умудрился поломать напрочь! Хотя нет…Не поломать, лишь слегка отодвинуть во времени. И за это ты должен быть наказан! За каждую жизнь, отнятую у моих сестер!– Милана слегка прикусила нижнюю губу, раздумывая над наказанием.– Бутус! Иди сюда!

Призрак, слегка колыхнувшись под напором сквозняка, медленно поплыл к ним. Завис над головой колдуньи, строя ужасные рожи.

– А ты бы хотел обрести покой? Не сторожить этот проход в междумирье, а упокоиться в земле, навсегда покинув этот опостылевший мир?– от мысли, что задумала эта милая девочка у Дворкина зашло сердце.

– Конечно, Милана! Не поверишь, как мне надоело шататься по этим разрушенным коридорам, ночуя в этой статуе,– поспешил согласиться Бутус.

– Да будет так! Теперь у нас новый страж, который будет охранять портал от смертных. Его душа будет навечно закреплена в этих стенах, обреченная жить в страхе над справедливым судом моей наставницы Алаиды, которая вернется из Междумирья и решит, что делать с ней потом. Это будет роскошный подарок к ее возвращению. Не правда ли, Бутус?

– Э…да…конечно да, хозяйка!– раболепно добавил он, расползаясь вокруг Миланы туманом, что должно было означать с точки зрения призрака верх подобострастия.

– Да будет так!– кивнула колдунья, воздев руки к закопченному потолку, где все еще висели зажженные свечи. Именно их Дворкин увидел последний раз в жизни, да успел крикнуть отчаянное:

– Нет!

А потом тело вдруг стало легким, будто пушинка, и ничто его уже внизу удержать не смогло. Душа выскользнула наружу и с диким визгом устремилась куда-то вверх. Только сумасшедший хохот Миланы сопровождал ее по пути.

ГЛАВА 17

      Проводив жену на работу, под заливистый храп Эльвиры Олеговны я снова заснул и даже умудрился посмотреть какой-то короткометражный сон с собой в главной роле. Такое со мной бывает редко, но все-таки бывает. То ли усталость накапливается, то ли нервам тоже нужен отдых, но раз в месяц я себе устраивал такой сон-дренаж. А неделя у меня была просто сумасшедшая. Сначала Мишка со своей новой любовью, потом Заславский с неопнятным призраком, который его преследует. Вообщем проблем накопилось немало, да и нервных клеток сгорело вдоволь.

Разбудили меня шорохи, шарканье ног в легких домашних тапочках под дверями спальни и негромкие голоса. Один из которых принадлежал моей горячо любимой тещеньке, а второй…Сквозь пелену сна я простонал что-то неразборчивое, понимая, что голос Красовской узнаю из сотни тысяч миллионов. Такой высокий, протяжный…

– Черт!– ругнулся я, переворачиваясь на другой бок, мечтая лишь о том, чтобы притвориться спящим и некуда с настырной журналисткой не ехать, но не тут-то было, если Янка чего-то решила. То остановить ее можно только танком, да и то вряд ли.

– Сашка!Дворкин…– пропели за дверью, скребясь острыми длинными ноготками о стекло.– Дворкин,хорош дрыхнуть, нас ждут великие дела!

Я сел на кровати и потер заспанные глаза, прогоняя остатки дремоты. Осмотрел себя со стороны. Вроде прилично выгляжу. Заснул на застеленном покрывале в футболке и спортивных трениках.

– Входи уж…– буркнул, вставая.