Время великих реформ. Золотой век российского государства и права

В 1861 г. Киселёв в силу объективных и субъективных причин уже не был министром, но без его настойчивой и кропотливой работы отмена крепостного права вряд ли произошла бы.

Родился Павел Дмитриевич Киселёв в Москве 8 января 1788 г. в семье известных как в Москве, так и во всей империи лиц. Отец Дмитрий Иванович служил в Кремле, в том числе руководил Оружейной палатой. Он был сыном товарища (заместителя) губернатора Москвы. Мать Прасковья Петровна (в девичестве Урусова) была княжной, много времени уделяла воспитанию детей. Считается, что именно влияние матери заложило основу представления детей о равенстве всех людей перед Богом и между собой.

Сестра Павла Дмитриевича Елизавета передала эти взгляды своему сыну Д. А. Милютину, впоследствии ставшему военным министром (1861–1881) и проводившему военную реформу Александра II. Надо отметить, что Киселёв много общался с племянником до конца своих дней.

Наряду с материнскими наставлениями образованием Павел занимался с гувернером-французом. Ю. В. Готье писал о том, что семью Киселёвых посещали такие люди, как И. И. Дмитриев и Н. М. Карамзин, и «дружеская близость Дмитрия Ивановича с Растопчиным указывает, скорее, на консервативное направление»[212] настроений в кругу общения Киселёвых.

В начале 1805 г., т. е. в 17 лет, Павел пошел на военную службу, служил юнкером в архиве Коллегии иностранных дел, затем с 1806 г. был переведен в действующую армию. В начале 1807 г. Киселёв был отправлен на войну, в июне того же года под командованием генерала Л. Л. Беннигсена участвовал в сражении близ Кёнигсберга (Фридландское сражение) с французскими войсками. Сражение было проиграно. Киселёв вернулся в Россию с тяжелыми чувствами.

Гвардейский полк, в котором служил Павел Дмитриевич, располагался в Санкт-Петербурге до 1812 г. Широкий круг общения среди офицеров и при дворе дал возможность познакомиться со многими известными (как в тот момент, так и впоследствии) людьми. Вместе с тем в силу уже проявляющихся черт, таких как терпеливость, замкнутость, необщительность и нелюбовь к экстравагантным поступкам, Киселёв смог оградить себя от многих проблем. Нет известий о том, общался ли в то время Киселёв со Сперанским. Если и да, то вероятнее всего на приемах, личных встреч не было. Зато Павел Дмитриевич стал тесно общаться с другими лицами, в том числе с П. А. Вяземским, что переросло в дружбу на многие годы.

Александр I знал о молодом офицере по докладам о Фридландском сражении. Кроме того, при присвоении званий и назначениях императору всегда докладывали соответствующие характеристики. После Бородинского сражения Киселёв некоторое время служил адъютантом у генерала М. А. Милорадовича.

2 апреля 1814 г. Александр I назначил Киселёва флигель-адъютантом, т. е. адъютантом в свите императора. Павел Дмитриевич, молодой, но уже опытный офицер, имеющий свою точку зрения, умеющий ее отстаивать, получил возможность общаться с императором. Киселёв становится генералом. Павел Дмитриевич до последних дней Александра I был в его свите, выполнял разные поручения, в том числе проверки войск в России и за рубежом. Благословенный не раз делился с ним сокровенными мыслями: «Всего сделать вдруг нельзя… на все надо время, всего вдруг сделать нельзя… Вдруг всего не сделаешь, помощников нет… Россия может много, но на все надо время»[213].

В августе 1816 г. Киселёв написал Александру записку по крестьянскому вопросу с конкретными мерами по изменению ситуации в империи. В частности, Павел Дмитриевич указывал на то, что «отношения крестьян к владельцу земли должны быть определены законом; крестьяне при переходе в новые условия жизни не лишаются пользования тою землей, которую они обрабатывают; безземельные рабы, дворовые, должны исчезнуть, государственные земли должны служить для расселения малоземельных».

Все, однако, меры в пользу крестьян должны, согласно господствовавшим в то время взглядам, приводиться в исполнение «постепенно»[214].

Киселёв общался с разными людьми, в том числе с будущими декабристами. Из них, конечно же, следует выделить Пестеля, которому Павел Дмитриевич помог стать командиром Вятского полка. Вместе с тем Павел Дмитриевич в силу своего характера всегда держал дистанцию во взаимоотношениях с людьми. Вхождение в тайные общества до времени не было преступлением. Другое дело – заговор и восстание.