Время великих реформ. Золотой век российского государства и права

Нельзя не отметить, что первый суд, созданный по новым правилам, открылся в 1866 г. в Санкт-Петербурге. На торжественной церемонии присутствовал министр юстиции Дмитрий Замятнин и другие высокие, в том числе иностранные, гости. В том же году заработали суды в Новгородской, Псковской, Московской, Владимирской, Калужской, Рязанской, Тверской, Тульской и Ярославской губерниях.

Принятие судебных уставов и создание новых судов – это важная, но все-таки предпосылка создания надежного механизма защиты прав граждан. Для того чтобы обеспечить устойчивое функционирование этого механизма, необходим навык законотворчества в рамках доктрины правового государства, многолетняя практика осуществления правоохранительной и правоприменительной деятельности, обеспечивающей со стороны ее представителей равную защиту, объективность и неподкупность, наконец, возникновение правовой культуры у всего населения. Об этом легко писать и говорить, но осуществить на практике невероятно сложно. Любая ошибка (а они неизбежны в новом деле) привлекает внимание не только оппонентов, но и нейтральной публики, для которой сегодняшнее зрелище важнее системных воззрений. К сожалению, времени, достаточного для достижения указанных результатов, у организаторов судебной реформы не оказалось.

7 Пореформенная обстановка в России

Золотой XIX в. был в самом разгаре. По всему миру шагала вторая технологическая революция, плодами которой пользовалась и Российская империя. В стране появились свои ученые высокого уровня, и не только в математике, естественных науках и инженерии, но и, например, в юриспруденции. Материальная обеспеченность горожан заметно росла. Теперь не только дворяне, но и многие мещане были избавлены от необходимости тяжелым каждодневным трудом обеспечивать всего лишь собственное пропитание.

«Хороший рабочий, хороший слуга стал требовать большей платы вследствие своей редкости; это подняло плату вообще всех мастеровых, всей прислуги, ибо тут определить строго различие между хорошими и дурными было нельзя. Большая плата уничтожила в этом классе прежнюю бережливость и умеренность в пище и одежде, явилась небывалая роскошь; лакеи и горничные стали одеваться почти так же, как господа; горничные стали носить шелк и шерсть, шляпы с цветами, зонтики; обувь покупали такою же дорогою ценою, как и госпожи их»[314]. Чиновник средней руки мог позволить себе снять достойную квартиру, а то и нанять прислугу.

Люди, жившие за счет умственного труда, имели достаточно времени, чтобы задуматься о высоком, «о путях». Для либерально настроенной интеллигенции было очевидно, что самодержавие – непреодолимый тормоз развития страны. Опять же, влияние западноевропейских революционных идей также не стоит сбрасывать со счетов.

Мы, конечно, далеки от мысли, что революционные настроения возникают чаще всего от праздности. Они порождаются синдромом относительной депривации. Однако возможность значительную часть, а то и все свое время посвятить политической деятельности, созданию политических программ и структур, несомненно, порождает революционеров.

Что касается относительной депривации, в пореформенную Россию она вернулась с еще большей силой, резко контрастируя с оптимизмом и энтузиазмом периода подготовки реформ, которые оказались, как часто бывает в нашей стране, половинчатыми и незавершенными, что было неизбежно, поскольку они родились в противостоянии либералов и консерваторов.

В условиях самодержавия единственным источником легитимности для ответственной бюрократии служит поддержка императора. Именно ее и лишились либеральные бюрократы, готовившие реформы.

В 1862 г. на волне революционных брожений в Польше великий князь Константин Николаевич настоял на своем назначении наместником императора в крае. Он пытался погасить волнения многочисленными либеральными уступками[315], но не преуспел. Польское восстание 1863–1864 гг. было подавлено силой. Константину Николаевичу пришлось покинуть этот пост, и, хотя он был назначен главой Госсовета, его влияние на императора заметно снизилось. С возрастом отходила от дел и великая княгиня Елена Павловна.