Время великих реформ

Польское восстание 1863 г. В течение четверти века после польского восстания 1831 г. польские области были спокойны. Конечно, поляки-патриоты не могли помириться с потерей политической автономии. При первой же возможности они должны были проявить свое недовольство порядком вещей, установившимся в Царстве Польском после подавления неудачного мятежа.

Благоприятная минута для этого наступила с воцарением императора Александра II. Тяжелый режим николаевского времени был тогда смягчен. Польским эмигрантам было разрешено вернуться в Царство; дана амнистия сосланным за мятеж в Сибирь полякам. Одним этим было уже поднято настроение польского общества.

Видя начало реформ в России, оно стало ждать и требовать реформ у себя. В польских городах начались политические демонстрации; ношение национального траура, пение патриотических песен, процессии и т. п.

Правительство не было чуждо мысли произвести в Польше преобразования. Руководясь советами польского патриота, маркиза Велиопольского, государь решился дать Царству Польскому самоуправление (1861 г.). Был учрежден государственный совет для Царства из поляков; для местного самоуправления устроены по губерниям советы из выборных от населения; суд, школы и церковные дела предположено было отдать в ведение местных польских «комиссий» (министерств).

Во главе всей польской администрации был поставлен сам Велиопольский. Наместником же Царства был назначен великий князь Константин Николаевич, сторонник либеральных преобразований в Польше. Но мысль Велиопольского – спасти порядок в Польше посредством умеренной реформы – совершенно не удалась. Патриоты польские не пошли за ним; они в расчете на уступчивость русского правительства требовали восстановления государственной независимости и старых границ Польши («короны» и «княжества») до Западной Двины и Днепра и вели дело к открытому мятежу.

На жизнь великого князя было сделано покушение; нападениям подвергся и Велиопольский. Наконец, в январе 1863 г. разразился открытый бунт. В условленный день в разных местах Польши и Литвы банды «повстанцев» напали на русские войска и началась война. Мятежом руководил тайный комитет с именем «ржонда народоваго», т. е. народного правительства. Он держал в страхе всю страну системой террора и казнями лиц, шедших против восстания.

Тогда политика Велиопольского была оставлена. Решено было подавить мятеж крутыми мерами. В Царстве Польском это было поручено новому наместнику, графу Бергу, а в Литве – Михаилу Николаевичу Муравьеву. Муравьев быстро справился со своей задачей. С твердостью и беспощадностью, доходившей до жестокости, он преследовал мятежников; с чрезвычайной настойчивостью и последовательностью он защищал русское население своего края от влияния и насилия революционного польского элемента.

В полгода он подавил мятеж в своем крае, снискал себе жгучую ненависть поляков и грозную славу среди западнорусского населения, им поднятого и ободренного. В Царстве Польском дело подавления восстания шло медленнее. Но и там к лету 1864 г. был водворен порядок: вожаки движения частью были захвачены, а частью бежали за границу.

В разгар мятежа (в апреле 1863 г.) послы Англии, Франции и Австрии обратились к русскому министру иностранных дел, князю Горчакову, с заявлением, что их правительства надеются на скорое дарование прочного мира польскому народу. Это было вмешательством во внутренние дела России.

Летом 1863 г. оно повторилось со стороны многих европейских держав, причем Франция и Англия требовали созвания европейской конференции по польскому вопросу для того, чтобы совместно обсудить будущее устройство Царства Польского. России, недавно пережившей Восточную войну, грозила в случае отказа от предлагаемой конференции опасность возбудить против себя новую европейскую коалицию.

Однако император Александр не нашел для себя возможным согласиться на требования держав. Он приказал князю Горчакову ответить твердым отказом и протестом против стороннего вмешательства в дела России. Ответ князя Горчакова был опубликован и вызвал в русском обществе живейшее сочувствие. При первых же слухах о вмешательстве держав все слои русского общества обнаружили высокий подъем патриотического чувства.

Выразителем его, наиболее ярким и решительным, явился московский публицист М. Н. Катков; своими статьями о польском вопросе в «Московских ведомостях» он много содействовал тому, что русское общество стало сознательно относиться к польским притязаниям и горячо поддержало правительство в борьбе с мятежом.

Мужественный ответ, данный государем на представления европейских держав, вызвал в обществе восторженный отклик. Державы могли убедиться в том, что в России народилось общественное мнение и что оно оказывает власти могучую нравственную помощь. Быть может, в этом была главная причина, почему европейская дипломатия не повела далее своего вмешательства и предоставила Польшу ее участи.