Время веры

Петрушевский говорит, что глубокая религиозность Суворова исключала религиозную нетерпимость и фанатизм. В Суворове не было и подлинного бича настоящего времени — шовинизма, то есть национальной исключительности.

«Как человек верующий и в вере своей убежденный, он с ужасом, конечно, отворачивался от атеизма; немногим лучше считал бесформенный деизм, и признавал заблуждениями всякие вероучения нехристианские. Далее этого он не шел». Из всех войн, в которых он участвовал, только одну эту, последнюю в Европе, ставил он в связь с религией, потому что в революционной Франции (против которой он теперь боролся) — антихристианский, рационалистический — деизм имел государственное значение. «Будучи строгим исполнителем церковных уставов и держась неотступно церковного обряда, Суворов, однако, не олицетворял в них смысла религии и дух ее понимал широко».

Таков был Александр Васильевич Суворов, верный сын Православной Церкви.

24. О ПОДВИГЕ

В Библии есть рассказ о юноше Давиде, который вызвался на борьбу с гордым, похваляющимся Голиафом, великаном вражеского войска. Голиаф был в доспехах и вооружен, а у Давида ничего не было, кроме пастушеской одежды и пращи. От поединка Давида зависела не только его судьба, но и его войска и народа. Помолившись, призвав помощь Божию, Давид вышел на свой исторический поединок, и, попав метким камнем в лоб Голиафа, свалил великана, и его же мечом отрубил ему голову. Давид сделался национальным героем, вождем своей страны. Поняв зависимость человеческой жизни от Бога, и ясно увидев всю призрачность, шаткость всякой внешней, только материальной силы, он стал религиозным певцом, поэтом, пророком и учителем всего человечества.

Тысячелетняя Русь обучалась грамоте и воспитывалась на церковных псалмах пророка Давида. На этих вдохновенных и мудрых песнях возрос русский отзывчивый, добрый человек, воспитался терпеливый и мужественный русский народный характер. Из библейских и церковных песней-псалмов истекают поистине реки живой воды, крепкая надежда на Бога, вера в Бога… Прозрения Псалтыри сбывались и сбываются в истории… Лишь после многих и зрелых размышлений, человек начинает понимать содержание Библии, внутренний смысл ее глубоко жизненных образов.

Есть подвиги, исходящие из глубины человечности, из светлой веры человека, и есть подвиги случайные. Некоторые храбрецы могут показать удивляющий героизм, но после, сейчас же, сделаться людьми, лишенными всякой нравственной устойчивости, стать зверями в человеческом образе. Превышающие человеческую меру герои бывали и могут быть нравственно слабыми людьми.

Подвиг, зависящий от случайности, удальства, честолюбия или возбуждения вином, не есть настоящий подвиг. Истинный подвиг исходит из глубокого содержания человеческого духа и он проходит через всю жизнь человека. Пугачев и Степан Разин были бесспорными храбрецами и удальцами, но храбрость Суворова, Сусанина, Александра Невского, Дмитрия Донского — иного порядка, иного духа и разума… «Не в силе Бог, а в правде» — сказал Александр Невский, тоже, как и Давид, призывавший Бога себе на помощь. Подвиги Суворова проникнуты таким же всежизненным служением Богу и народу. Незадолго до своей смерти Суворов так сказал о себе художнику, присланному курфюрстом Саксонским для написания портрета: «Ваша кисть изобразит черты лица моего: они видимы, но внутренний человек во мне скрыт. Я должен сказать вам, что я лил кровь ручьями. Трепещу, но люблю моего ближнего, в жизнь мою никого не сделал несчастным, не подписал ни одного смертного приговора, не раздавил моей рукой ни одного насекомого, бывал мал, бывал велик».

А в письме от 28 декабря 1794 г. к подполковнику Фабрициану, желавшему описать его жизнь, Суворов пишет: «Материалы, касающиеся истории военной деятельности так тесно связаны с историей моей жизни вообще, что оригинальный человек и оригинальный воин не могут быть отделены друг от друга, если образ того и другого должен сохранить свой

действительный отпечаток. Почитая и любя Бога искренно и нелицемерно, и в Нем моих братьев, людей, не поддаваясь никогда обольстительному пению сирен невоздержания и праздной жизни, я всегда был бережлив и трудолюбив с драгоценнейшим на земле сокровищем — с временем»…

Мы знаем, что рядом с воинскими качествами Суворов требует от воинов и нравственных, духовных, религиозных качеств: «воину подобает быть», говорит Суворов, «справедливу, благочестиву»; «молись Богу, от Него победа». И постоянно повторяет: «грех — напрасно убивать, помилуй Бог, мы — русские». В письме к своему племяннику он подробнее указывает на основы того внутреннего героизма, без которого не может быть подлинного воина.