Время веры

Слуги этой «области темной» правдиво свидетельствуют о совершенном освобождении апостолов из Иерусалимской темницы (ст. 23). «Первосвященники, начальник, стражи и прочие первосвященники» поставлены в тупик. «Недоумевают, что бы это значило» (ст. 24). Дело тьмы есть закрывание глаз души. Зло действует во тьме — в неведении того, что делает, и что заставляет делать людей.

Л ю б я щ и м Б о г а в с ё с о д е й с т в у е т к о б л а г у. А глядя на дерзости демонов, удивляешься великому их бессмыслию, и всех вольных и невольных проводников их зла. Не каждый ли грешник нераскаявшийся подобен темничному слуге? В нем есть и слепое подчинение начальнику темницы (диаволу) и человекоугодие, человекобоязнь (стих 26) столь решительно противоположная апостольской свободе духа (стих 29). Тюремщики заперты в своем неведении, в своей тьме. А содержимые в тюрьме могут быть свободны.

7.СПУТНИКИ ДАМАССКОЙ ДОРОГИ (IX).

Дамасского путника мы знаем, это Савл, будущий просветитель мира. Но кто его спутники? Имена их нам не открыты. Это несомненно иудеи, подобные Савлу, ненавидящие Имя Иисусово. Но что с ними сталось после обращения их начальника, Савла? Когда происходило это посещение Савла Спасителем, на пути в Дамаск, люди «шедшие с ним стояли в оцепенении, слыша голос, а никого не видя» (9, 7). А после, когда Савл «встал с земли, и с открытыми глазами никого не видел», они «повели его за руку и привели в Дамаск».

Душевно-слепой, но физически зрячий, он вышел на дамасскую дорогу, а пришел в Дамаск духовно-зрячим, но телесно-слепым. Полпути он вел духовных слепцов, а другую половину пути духовные слепцы вели его, слепого только физически… Полное исцеление должно было свершиться только в Дамаске. Что сталось с его спутниками? Они все же слышали г о л о с с неба. Но голос был обращен не к ним, и оттого они не могли его понять, не могли услышать его своим сознанием. В другом месте Св. Писания сам апостол, рассказывая о себе и о своем пути в Дамаск говорит, что его спутники ничего не слышали, а только свет видели, отблеск сияния образа Христова, без видения самого образа, подобно слышанию некоего неуразумеваемого голоса, ничего не доносящего до сознания… Спутники Савловы нечто видели и нечто слышали, но, в сущности, никого не видели и никого не слышали, и все это было их состояние о ц е п е н е н и я. «Люди, шедшие с ним, стояли в оцепенении». Некоторые из них, может быть, более восприняли свет; другие — некий звук, похожий на голос…

Несомненно, что эти спутники Савловы были тоже, по своей мере, призваны Спасителем. Но не явно, а прикровенно. Некие крохи упали и для них с Небесного Стола, который так совершенно напитал апостола народов — на всю жизнь. Для них, с этого стола упали крохи, — отблеск света и таинственный непонятный звук голоса.

В сущности, для многих душ в мире, и все Священное Писание представляет собою не хлеб, вернее является им не как целый хлеб жизни, а лишь некиими крохами; является еще не жизнью, не полнотою образа Истины — Христа, а лишь неясным светом и неясным голосом правды. Не лично обращенным к человеку голосом, а лишь невнятно звучащим где-то около звуком и Светом, не проникающим в последнюю глубину сердца… На дамасской дороге пророчественно прообразовалось явление любви Христовой в мире. Для одних — в ясном голосе и сиянии, — для других (многих), — как нечто неясное и постороннее, хотя и таинственно «сияющее».

Дорога в Дамаск: путь земной жизни человеческой. На нем является Истина. Но не каждый, идущий этим путем, встречается с истиной «лицом к лицу». Для некоторых что лишь неясный звук, отраженный свет. Но и неясным звуком, и отраженным светом Истины приводит Господь человека в Дом Свой.

8. СПУСКАВШИЕ АПОСТОЛА В КОРЗИНЕ (IX, 25).

Те, что спускали апостола в корзине с городской стены, были великими деятелями Промысла Божьего, почти спасителями Христовыми… Удивительны эти дамасские первохристиане. Какая трезвость духа! При явлении такой силы Божьей и такой любви Божьей, которую они увидели, легко было искусить Господа, — пойти, надеясь на Него, теми вратами, где «стерегли Павла день и ночь» и намеревались убить его. Пойти «на вызов»… Легко было выбрать путь этой поверхностной, и в сущности гордой, себялюбивой героичности. Ни новый христианин-апостол, ни христиане Дамаска не пошли на это. Они выбрали простой и человеческий путь, продиктованный самыми естественными соображениями. Здесь выявилась подлинная д у х о в н о с т ь первохристиан Дамаска.

На чудесное не покусились они самовольно, хотя окружены были этим чудесным со всех сторон. Они почтили естественное, человеческое: корзину, веревку… Ложная, выдуманная людьми религия никогда не потерпела бы такого факта. У Божьего апостола путь идет чрез «унизительное» бегство в корзине ночью, с помощью первохристиан. Какая правдивость жизни и простота духа. Именно такие н е м е ч т а т е л ь н ы е люди были нужны Промыслу в его великом деле озарения и спасения мира неотмирной правдой.