Время вестников (сборник): Законы заблуждений. Большая охота. Время вестников

Главным препятствием, как во всех подобных случаях, являлись смертные грехи, обуявшие английского короля: стяжательство, гордыня и тщеславие.

* * *

— Ваше высочество, где горячая вода?

— Я вам служанка, сударь? Ох, простите… Я уже послала монахинь на кухню.

— Да держите же! Пережмите ему руку! Ещё повыше! Дьявольщина…

— Не богохульствуйте, вы в монастыре. Может быть, пригласить капеллана для исповеди?

— С ума сошли? Какой капеллан? Жмите, чёрт бы вас побрал!

— Утихомирьтесь, мессир. Я видела самые разные раны и привыкла к виду крови.

— Я просто счастлив… Да уберите вы своего кота!

— Гуэрида, брысь! Брысь, кому говорю!

— Кинжал! Не этот, потоньше. Посмотрите в моём мешке, там должна быть деревянная фляга с залитой воском крышкой.

— Нашла. Открыть?

— Дайте сюда.

Внезапно подал голос объект хлопот Гунтера и принцессы Беренгарии Наваррской:

— Ты только спирт на рану не лей!

— Заткнись!

— Дай хлебнуть.

— Беренгария! Плесните в бокал красного вина и наполовину разбавьте этой жидкостью. А ты помалкивай!

— Какая гадость… — принцесса наконец отодрала пробку, раскрошив воск, и понюхав, закатила глаза. — Пахнет, будто очень крепкое вино.

— Это и есть вино, только сгущённое. Давайте бокал. А ты пей.

— Наркоз, бля…

— Если не нравится — получишь обухом топора по черепу. Вот тогда будет наркоз. Всё, лежи и терпи.

Ворвались две монашенки — келарь обители святой Цецилии Мария Медиоланская и сестра Клара Болонская, недавняя послушница, лишь месяц назад принявшая постриг. У каждой в руках по кувшину с исходящей паром горячей водой.

— Мы будем молиться за благополучный исход, — быстро сказала сестра Мария, передав сосуд Беренгарии и извлекая из рукава свёрток ткани. — Вот чистое сукно…

— Какое сукно? — рявкнул Гунтер. — Оно ворсистое, только загрязнит рану! Других тряпок не нашли?

— Постойте, — всплеснула руками Беренгария. — Шёлк! У меня ведь есть шёлк! Подарок жениха…

Схватив один из лежащих на столе ножей, наваррка ринулась в соседнюю комнату, вскоре послышался треск разрезаемой ткани, а германец понял: перевязка вылетит в весьма кругленькую сумму, ибо Ричард на недавнем банкете в замке короны преподнёс Беренгарии четыре отреза византийского шёлка, который стоил безумных денег. Ничего, надо полагать, принцесса вполне обойдётся имеющимся немаленьким гардеробом.

Казаков опьянел моментально, буквально до поросячьего визга, если бы была возможность таковой звук издавать. Глаза помутнели, взгляд уставился в одну точку, рот приоткрылся… Ещё бы, принять столь убийственную смесь: почти пол-литра выдержанного густого сладкого вина напополам с чистейшим хлебным спиртом. Спасибо отцу Колумбану — монах отлично научился производить и фильтровать Spiritus vini, сделав запас не только для питания ненасытного двигателя дракона Люфтваффе, но и для нужд, именующихся бытовыми.

— Так, — Гунтер нерешительно взял короткий и тонкий кинжал. Кольчугу с пострадавшего уже сняли, разрезали и стянули войлочный подкольчужник вместе с рубахой, а затем перевернули Казакова на правый бок. Операционным столом служили сдвинутые вместе громадные сундуки с деньгами королевы Элеоноры. — Ну, с Богом что ли?

— Вы просили иголку, шевалье, — заикнулась Беренгария, протягивая Гунтеру серебряную коробочку со швейными принадлежностями. — Шёлковую нить я вдела.

— Налейте в коробку спирта… тьфу, этого… сгущённого вина из фляги. Пусть так постоит. Не мешайте, пожалуйста.

— Я и не мешаю, — обиделась принцесса. — По-моему, я делаю всё, как вы говорите, мессир фон Райхерт.

— Извините…

В армии Третьего Германского Рейха медицинская подготовка была обязательной, а высокие комиссии из Берлина постоянно проверяли соответствующие знания у солдат и младших командиров. Оказать первую помощь на поле боя должен уметь каждый, не дожидаясь появления санитаров или доктора.

В один далеко не прекрасный день мая месяца 1940 года английские бомбардировщики, внезапно появившись из-за Ла-Манша, нанесли по базе эскадры StG-1 удар, послуживший причиной гибели почти четверти лётного состава и наземного персонала (куда смотрели коллеги из истребительной авиации и радарные службы?), причём несколько бомб накрыли штабное здание вместе с находившимся там пунктом первой помощи. Оставалось только использовать личные аптечки — когда налёт завершился, Гунтер вместе со своим стрелком-радистом Куртом Мюллером и ещё несколькими офицерами выбрался из щели-убежища, обнаружив на изрытом воронками лётном поле больше тридцати раненых. Пока не подошла помощь со стороны госпитальной службы сухопутных частей Вермахта, приходилось спасать пострадавших собственными руками. Были и осколочные ранения, и ожоги…