Время вестников: Законы заблуждений. Большая охота. Время вестников

– Просто это как-то… невероятно, – растерянно признал сэр Гисборн. – Мистрисс Уэстмор – византийка?

– Как она сама верно заметила, преданному конфиденту совершенно необязательно быть уроженцем страны, которой он служит, – напомнил Мак-Лауд.

«Горше смерти порой женщина, ложь под языком ее и руки ее – оковы», – некстати припомнилась Гаю фраза из слышанной когда-то проповеди. Шотландец говорил истинную правду, но отравленный поцелуй девицы, которая никогда не была Изабель Уэстмор, сладким ядом горчил на губах – отныне и навсегда.

Глава одиннадцатая Паруса на горизонте

20 октября.

Марсель, побережье Средиземного моря.

По приблизительным подсчетам отца Томмазо, приходского священника в небольшой церкви Святого Духа, что стоит в Римском квартале шумного приморского города Марселя, за минувший год он освятил больше браков, чем за десять лет своего предыдущего служения. Оно и неудивительно – с января месяца Марсель стал местом сбора крестоносного воинства. Паладины воинства Христова здраво полагали: отправляясь в долгий и опасный путь через Средиземное море, будет нелишним озаботиться заключением брачного союза. Ежели по воле Господней паломник не вернется обратно в Европу, его подруга по крайней мере будет обеспечена доходом, полагающимся вдове крестоносца. Марсельские дамы и девицы всех сословий тоже не теряли времени, стремясь заполучить в семейство рыцаря познатнее и побогаче. На худой конец, сойдет и оруженосец или даже просто воитель из хорошей семьи.

Поскольку церковь Святого Духа стояла ближе всех к Старому Порту, где шла погрузка воинства на корабли, то в ее двери то и дело стучались воины Господни со своими избранницами, повторяя на разные голоса и наречия одну и ту же просьбу: «Святой отец, обвенчайте нас!»

Будь на то его воля, благодушный отец Томмазо охотно повенчал бы всех мужчин и женщин мира и окрестил их отпрысков.

Очередная компания, топтавшаяся на крыльце церкви Святого Духа, вызвала у отца Томмазо легкое удивление. Смазливый парень-итальянец, высокий тип варварско-воинственного обличья, широкоплечий блондин с лошадиной физиономией уроженца Британских островов и, само собой, девица. Невеста, сказать по правде, была какая-то… диковатая. Темные волосы обрезаны слишком коротко для женщины, нарядное платье наверняка прикуплено в лавке на соседней улице, агатовые глазищи блестят из-под дешевой красной вуали нехорошим огнем. Не простолюдинка, хоть и старается прикинуться скромницей. Мавританка из-за Пиренеев, недавно принявшая истинную веру? Крещеная еврейка? Или, не приведи Господь, беглая монашка, не устоявшая перед соблазнами мирской жизни? И кто из троих намерен взять эдакое сомнительное сокровище в спутницы жизни?

Отец Томмазо поначалу решил, что избранник девицы – лохматый верзила, но ошибся. Женихом оказался мальчишка-итальянец. Странно, что он не повел свою ненаглядную в итальянский квартал, где тоже есть приходская церковь.

Однако деньги у диковинной пары водились, за проведение обряда они заплатили без малейшего возражения да еще добавили щедрое пожертвование в пользу храма. Посему старый священник не стал проявлять излишнего любопытства, ограничившись обычными вопросами, предварявшими таинство. Парочка охотно подтвердила, что верует в Господа нашего и святую Троицу, что ранее ни в каких в браках не состояла, вручила святому отцу пару тонких золотых колечек (тоже наверняка приобретенных считанные часы назад) и представилась. Англичанин, заменявший на церемонии отца невесты, назвался шевалье Гаем Гисборном. Лохматый головорез, представлявший родителя жениха, на вопрос о своем имени проворчал нечто невразумительное. Молодого человека звали Франческо Джованни Бернардоне, родом из Ассизи, что в Умбрийской провинции Италии, девица коротко бросила сквозь зубы: «Я Бланка».

– Бланка, а дальше? – терпеливо уточнил отец Томмазо.

– Просто Бланка, – взгляд черных глаз стал угрюмым, не вязавшимся с обликом цветущей молодой девушки. – Я бастардка, незаконнорожденная. У меня нет фамилии.

Что ж, это кое-что проясняло. Вряд ли соотечественникам мессира Франческо пришлось бы по душе намерение сего молодого человека связать свою жизнь с безродной девчонкой. Весьма симпатичной девчонкой, надо признать. Отец Томмазо поразмыслил, жуя высохшими губами и вспоминая подходящие места из Библии. Итальянец, девица и их спутники выжидающе глядели на старого священника, и тот принял решение. Пусть лучше эти двое станут в глазах Всевышнего законными супругами, чем будут и далее грешить да прятаться от посторонних глаз.

– Голубочки, – с отвращением процедил Дугал по завершении церемонии венчания, когда новобрачные и свидетели вновь оказались на улице. – Молитесь теперь, чтобы семейство Транкавель не прознало о вашей выходке. Имейте в виду, это последняя авантюра, в которую я позволил вам себя втянуть. Довольна?