Время вестников

За время штурма Казаков все-таки положил четверых англичан и нескольких ранил. Но все равно не уберегся. Человек далекого будущего представляет себе войну довольно смутно и по-своему: стратегические бомбардировщики, ракеты, набитые оружейным плутонием боеголовки, комплексы ПВО, танки и прочие предназначенные к смертоубийству технологии. Здесь все по-другому. Как совершенно правильно говорил Арамис из «Трех мушкетеров», «тут могут и убить». Казаков мог легко справиться с одиночным противником, ну, с несколькими, при помощи мордобойной науки XX века, когда тебя учат полагаться более не на оружие, а на свое тело, однако действовать в общей свалке обучен не был. Разумеется, недурно поразмяться таким образом вполне можно, да постращать супостата невиданными боевыми кличами, начиная от некогда услышанного в Белоруссии «У пятачыну!» (Казаков перевел эту абсолютно невыговариваемую славянскую фразу для Гунтера как «в торец» но тот все равно не понял) до классического японского «Кийя!». Но нельзя браться за дело, плохо себе представляя, как именно его делать, кого прикрываешь ты, а кто тебя, надо ли бояться прямого рубящего удара, отбивать его или отводить… Кто более опасен — противник с длинным мечом или только с кинжалом, с топором или с арбалетом.

Эти знания приобретаешь на опыте и довольно быстро. Втягиваешься. Однако за такую науку можно и поплатиться. Что, увы, и произошло.

Глава первая Они хотят войны? Они ее получат!

9 октября 1189 года, ночь и раннее утро.

Мессина, королевство Сицилийское.

Маленькое средиземноморское королевство, управляемое Танкредом Гискаром, вторую седмицу пребывало в удивительном состоянии — и войны нет, и о мире говорить сложно.

Мессина, столица норманнского государства, основанного герцогом Роже шестьдесят лет назад, находилась в кольце осады, но нигде более на острове военных действий не велось. Прочие города и замки — Палермо, Трапани или Сиракузы, а также земли на материке, включавшие в себя южные провинции Италии, вплоть до Неаполя, жили обычной размеренной жизнью, торговали, принимали ломбардские корабли с товарами, отправляли за море крестоносцев и напряженно следили, что же происходит в метрополии.

В начале октября на остров высадились две многочисленных — поговаривали о двадцати или даже двадцати пяти тысячах воинов — и хорошо вооруженных армии. Первая составлялась из английских и аквитанских рыцарей, французских норманнов и прочих подданных короля Британии Ричарда I Плантагенета, а вторую возглавлял представитель славной династии Капетингов Филипп II Август, человек не столько воинственный, сколько хитрый. Стоит упомянуть, что сицилийский король Танкред и сам обладал крупным, хорошо обученным воинством, закаленным в почти непрерывных войнах с германцами в Италии и сарацинами в Северной Африке. Нахальные средиземноморские норманны отваживались нападать даже на могучую Византию, отобрав недавно у Константинополя остров Корфу и изрядно потрепав греческие колонии на Пелопоннесе. Если армии Англии, Франции и Сицилии сцепятся — быть большой беде.

Филипп-Август вовсе не собирался воевать. Этот толстый, с виду флегматичный и полусонный король никогда не обнажал меча без повода, предпочитая загребать жар чужими руками. Разместившееся на кораблях французское воинство отдыхало и выжидало, а сам Филипп попеременно обещал вечную и нежную дружбу то Ричарду, то Танкреду, принимая обязательства и раздавая авансы. Француз хотел всего лишь поправить свои денежные дела, которые, впрочем, и так шли неплохо.

Причиной ссоры между Ричардом Львиное Сердце и королем Танкредом Гискаром послужило, как это всегда и бывает, «дерьмо дьявола» — золото.

Постоянно находившийся на краю финансовой пропасти Ричард требовал от сицилийца вернуть приданое своей сестры, вдовствующей королевы Иоанны, бывшей замужем за предыдущим норманнским королем Вильгельмом, коему Танкред приходился племянником. Приданое немаленькое — восемьдесят тысяч золотых безантов. Когда стало ясно, что Танкред деньги не отдаст, Ричард не на шутку оскорбился (сыграла свою роль и обида, нанесенная Плантагенету сицилийским монархом — он принудил непобедимого доселе англичанина признать на турнире поражение, выбив меч из рук) и решил воздействовать на несговорчивого норманна силой. Английские рыцари окружили столицу Танкреда, невзирая даже на то, что в городе оставался прибывший на Сицилию вместе с крестоносцами папа римский Климент III.