Время вновь зажигать звезды

– Эдгар, «правда»! Расскажите нам о самом прекрасном вашем воспоминании.

Старик глубоко втянул в себя воздух, похоже, ему было не слишком приятно погружаться в воспоминания.

– Самый лучший момент в моей жизни – встреча с Розой. Мне тогда было двадцать пять. Каждое утро по дороге на работу я проходил мимо школы, в которой она преподавала. Она всегда улыбалась той улыбкой, которая способна согреть, если вы дрожите от холода. Три месяца я ждал, прежде чем решился поприветствовать ее издалека, еще три месяца ушло, пока я осмелился с ней заговорить. Однажды вечером я подождал ее возле школы с букетом роз и попросил разрешения ее проводить. Жила она недалеко, так что мы дошли пешком. Проделав этот путь, она уже знала обо мне все, а я не знал о ней ничего, и я предложил ей завтра повторить все заново. Я не забуду ее взгляд в тот момент, когда я впервые приблизился к ней с розами. Никогда.

Печаль тихой птицей опустилась на стол. Рука Диего легла на плечо друга. Мне поневоле пришлось глотнуть из стакана, чтобы растворить ком в горле.

– Эдгар, ваша очередь вертеть колесо, – напомнил Жюльен.

Старик подчинился. Марине выпало «действие».

– Назовите десять песен с одинаковым словом, заменив его на другое.

Она даже не задумалась. Я заподозрила, что она сама и написала это задание. Одно за другим, закладывая пальцы, она принялась перечислять названия песен:

– «Мой член, моя битва»;

«Я пойду до конца моего члена»;

«Дай мне свой член и возьми мой»;

«Зажечь член»;

«Члены, я люблю вас»;

«Маленький член в пене»;

«Член пианиста»;

«Очень трудно быть членом»;

«Когда у тебя только член»;

«Член, поднимайся»[78].

Перечислив все, она огляделась с гордой улыбкой. Диего молча покуривал трубку, Эдгар отводил глаза в сторону, брови Франсуазы раздвинулись так, что кончиками касались висков, а ее супруг покраснел как вареный рак. Грег посмеялся, я не смогла удержаться и последовала его примеру.

Пришла и моя очередь.

– «Правда»! – возгласила Марина, разворачивая бумажку. – Кого из сидящих за этим столом ты считаешь наиболее привлекательным?

Я хихикнула, не сомневаясь в том, что она подстроила мне ловушку. Не выйдет!

– Жюльена, – отвечаю я на одном дыхании, пока моя смелость не улетучилась.

– Правда! Я была уверена! – воскликнула Марина.

– Прямо скажем, выбор ограничен. Эдгар и Диего очень приятные люди, но ведь спросили о привлекательности. Франсуа и Грег – женатые мужчины, так что остался один Жюльен.

Упомянутый Жюльен сразу скис. Я осознала свою промашку:

– О, я вовсе не имела в виду, что ты мне не кажешься привлекательным! Я объяснила только, почему я сделала выбор в твою пользу, и это ровно ни о чем не говорит…

Я оборвала последнюю фразу, поскольку поняла, что мои оправдания только усугубляют дело. Пришлось топить чувство вины в «Аквавите». Марина уже рыдала от смеха. Я крутанула колесо.

Прошел час, и к этому времени мы многое успели: Эдгар пародировал Жака Ширака; Грегу пришлось натянуть плавки поверх брюк; Диего рассказал про свой первый сексуальный опыт; Франсуаза рекламировала освежитель; Франсуа поранил подбородок, совершив опасный прыжок; Марина очистила зубами яблоко; я призналась в своей самой большой лжи; Жюльен обежал территорию кемпинга, подражая голодному медведю. Короче, было совершено еще множество «действий» и выслушано немало «правд».

Бутылка была пуста, а мы – полны до краев. Пришла очередь Марины рассказать, как она испытала самый большой стыд в жизни.

– Ладно, постараюсь побыстрей: я шла по улице, и все на меня глазели, я подумала, что правильно сделала, надев мини-юбку в цветочек. Я слегка воображала и шла, словно топ-модель, но через какое-то время топ-модель сообразила, что юбка ее сзади задралась и оказалась заправленной в трусики, так что ее задница была выставлена на всеобщее обозрение.

Все засмеялись, представляя себе картину, а я попыталась ее утешить:

– Часто так бывает, что короткая юбка задирается…

– Конечно, – возразила она. – Но часто ли бывает, что и туалетная бумага застревает в трусиках, тащась позади, как шлейф?

Смех окружающих удвоился, а мой вырвался наружу, да так, что у меня схватило живот, и даже притворно расстроенный вид Марины, которая с трудом удерживалась, чтобы к нам не присоединиться, не мог этому помешать.

– Теперь ты на очереди! – бросила она мне, не дожидаясь, пока мы успокоимся. – «Действие»!

Она взяла бумажку и прочла:

– Ты должна поцеловать своего соседа справа в губы.

Я повернула голову, чтобы посмотреть, кто мой сосед справа, тот ли, что и раньше, но, естественно, им оказался Жюльен. Все мгновенно сделались серьезными.

Наклонившись к нему, я, не раздумывая, поцеловала его в щеку.

– Нет, давай в губы! – с трудом выговорила Франсуаза.

Я хихикнула. Мысли мои вертелись точно на карусели, но эта карусель еще немного подчинялась здравому смыслу.

– Покажи-ка мне фант, Марина!

Она сделала вид, что не услышала.

– Марина!

– Что?

– Дай посмотреть бумажку, пожалуйста.

– Какую бумажку?

– Ту самую. Ты придумала это задание!

– Чушь собачья.