Время воина (СИ)

В студенческую комнату мою.

И злому непокорному мальчишке,

Копившему надменные стихи,

В ребячье сердце вкалывала вспышки

Тяжелой, темной музыки стихий[1] — надтреснутым, но очень сильным голосом неожиданно продекламировал дед Фрол и улыбнулся, глядя на ошарашенное лицо Великого князя.

— Кхм! — прокашлялся Меньшиков. — Удивил ты меня, волхв! Сам, небось, сочинил?

— Нет, в молодости увлекался стихами, — иронично ответил дед Фрол и добавил: — Чужими, из книжек. А эти — господина Митропольского. Я с ним служил в Хабаровском гарнизоне в двадцать пятом — восьмом годах. Мы тогда маньчжур гоняли по сопкам. Они частенько через Амур лезли, прощупывали нашу диспозицию, к войне готовились. Я состоял в роте Арсения Ивановича штатным волхвом. Ну и как-то само собой получилось, что сблизились мы на почве любви к стихам. А когда я узнал, что он пишет, так и вовсе…

— Тогда тебе, старик, лет сто двадцать будет, не меньше, — чуть ли не мгновенно посчитал Меньшиков, сдерживая удивление и восхищение. Не каждый Патриарх способен дотянуть до такого возраста.

Дед Фрол промолчал, как будто погрузившись в далекую эпоху яркой молодости, когда мир казался огромным, а мечты — исполнимыми. Потом застыдившись своей открытости, сердито закряхтел, потирая колени.

— Пустое все это, княже, — обронил он. — Осталось все там, в прошлом… А за Никиту не беспокойся. Лучше поддержите его, когда Коллегия Иерархов начнет придавливать мальчишку, чтобы не высовывался излишне со своим универсализмом. Сам на этом обжегся.

— Да ты о чем говоришь, Фрол Прокопьевич? — засмеялся Меньшиков. — Почему Коллегия должна «придавливать» Никиту? Он и так много чем помогает нашим знаменитым старцам.

— Больно они злопамятные, — покачал головой старый волхв. — В свое время Анатолия Архиповича в свою семью не приняли, потому что офицер, военный. Меня поганой метлой гоняли и поносили. Никиту тоже ждет такой «теплый» прием, если вздумает продолжить карьеру в качестве чиновника Коллегии.

— Почему? — нахмурился Константин Михайлович.

— А все дело в разных подходах к решению фундаментальных магических проблем, — тонкие сухие пальцы старика с выпирающими суставами перестали тереть колени и сжали их. — Есть незыблемые вещи, на которые нельзя покушаться, а есть бессмысленные догмы, которые следует менять. Не догадывался, Ваше Высочество, почему в армию не приходят выпускники Академии Иерархов, а пополняются лишь теми, кто получает знания на кафедре военных училищ и академий?

— Не придавал этому факту значения, — признался Великий князь. — Откровенно говоря, не я этим хозяйством заведую.

— Иерархи — это научные работники, теоретики магических искусств, — коротко и емко объяснил старик. — Они пишут толстые книги, получают за это из государственной казны деньги и сами решают, кого продвигать вверх по служебной лестнице, кто заменит их в будущем в кабинетах, пропавших нафталином. Боевые волхвы — практики с огромным опытом применения различных новшеств. Допусти их до кабинетов Коллегии — конец света наступит. Дрязги, интриги, подковерные игры — император с ума сойдет.

Меньшиков улыбнулся. Иерархи и в самом деле интриговали не хуже государевых чиновников. Раза два-три в год брату Сашке приходилось принимать делегации противоборствующих сторон и выслушивать жалобы, тихо сатанея от их бессмысленности.

— Назаров никогда не полезет в это гнездовище, — уверенно ответил он. — Ему легче сотрудничать на условиях свободной помощи, как было в истории с фармагиками. Тогда Никита серьезно помог лаборатории выявить проблемные моменты. Зато теперь появился первый образец антидота, выводящий человека из магической комы.

— Деда! — раздался вопль из коридора.

Полина с Мишкой пронеслись по гостинице, не снимая обуви и одежды, и налетели на Великого князя с двух сторон и нависли на нем неуклюжими плюшевыми медвежатами. Меньшиков со смехом отбивался от внуков, и даже не заметил, как старый волхв тихонько покинул гостиную.

— Так, молодые люди, а что это за безобразие? — голос Тамары прервал веселую возню. — Почему не разделись? Да еще в обуви на диван! Живо оставили дедушку в покое!

Наведя порядок и отдав детей на руки служанкам — Любовь Семеновна уехала в Москву по семейным делам — Тамара и Даша, пришедшие с прогулки по парку, устроились напротив Великого князя и с легкой тревогой стали ждать, что скажет Меньшиков.

— Я ничего не знаю про Никиту, — понял их беспокойство Константин Михайлович. — Сам весь день жду новости из Петербурга.

— Если он ночью покинул Мезень, то какой-то результат должен быть, — заметила Тамара.

— Два часа назад звонил император. Судя по его довольному голосу, в Гиссаре все нормально. Говорил, что портал отбит, военные взяли под контроль все тропы, боевики словно растворились в горах. Думаю, сейчас Никите некогда.

— Подожди, — замерла дочь. — Ты сказал «портал»?