Время воина (СИ)

Рычащие снегоходы пересекли пустынную местность, где из-под снега торчали какие-то сухие метелки трав или кустарника. Возможно, сейчас они ехали по замерзшему озерку, а то и по тундровой пустоши. Обогнув с севера на юг невысокий холм с чахлой растительностью в виде низкорослых березок и кривых елей, караван рванул в сторону темнеющего на горизонте густого леса.

Въехали они туда на закатном солнце, осветившем последними бледно-желтыми лучами верхушки лиственниц и елей. Рычащие раскаты моторов разлетались эхом по смыкающейся за спиной тайге. Кузьма, снова заняв место ведущего, уверенно пробивал дорогу к заимке.

В вечерних сумерках снегоходы пересекли безымянный замерзший лесной ручей и вскоре заехали на полянку, окруженную высоченными елями. Низкорослый домишко, сложенный из толстенных лиственных бревен имел пару узких оконец и мощную дверь, сколоченную из плах. На крыше, засыпанной толстым слоем снега, виднелся кончик закопченной жестяной трубы. Под крышей пристройки находилась солидная поленница, какой-то старый инвентарь, сани на деревянных полозьях, куча напиленных чурок.

— Приехали! — негромко возвестил Кузьма, когда стих рокот моторов и установилась невероятная тишина. — Парни, загоняйте транспорт под крышу, укрывайте его. — А остальным лопатки в руки и откапывать дверь!

Никита мог бы раскидать слежавшуюся кучу снега одним движением руки, но ему было приятно работать вместе с веселой компанией, орудуя лопаткой. Они быстро освободили занесенную снегом дверь, очистили площадку возле нее и только потом попали внутрь.

На них сразу пахнуло стылым воздухом нежилого помещения и мышиным пометом. Никита с любопытством разглядывал нехитрое убранство лесной избушки. Здесь не было ничего такого, что казалось непривычным для человека, знакомого с бытом охотников или лесовиков. Деревянный пол, хорошая печь, сложенная из дикого камня, добротно сколоченные стол, две лавки и полати, на которых, если улечься поперек, может вместиться не меньше десяти человек. Они-то и занимали почти все пространство неказистого домика. Для стола и лавок осталось немного места. Да и зачем? Заимка предназначалась, в первую очередь, для безопасного проживания на пару-тройку дней. Главное, чтобы было тепло и где поспать.

Поморы привычно занялись делом. Никите показалось, что они давно распределили свои роли. В первую очередь все занесли в дом спальные мешки, оружие, канистры с топливом и продукты, потом натаскали дров и разожгли печь. Загудела от тяги труба, потянуло теплом.

Никита снял с почерневшей от времени полки старую керосиновую лампу, зажег ее и поставил на середину стола.

— Почему заимка называется Бирюковой? — спросил он у Ратислава, чистившего картошку.

— Ее построил сорок лет назад один мезенский охотник, — пояснил парень, ловко орудуя ножом, отчего тонкая кожура сползала непрерывной лентой. — Елисеем Кулагиным его звали. Он был не из наших. В лес ходил в одиночку, ничего не боялся. Матерый мужик был. Медведя на нож брал уже в двадцать лет. И ведь ни разу зверю не удалось зацепить его. Ходил Елисей далеко. Встанет на лыжи, если зимой — и ходу от Мезени на две сотни верст. В основном соболя, белку, куницу добывал. Этим и жил. Накопит рухляди и продает купцам. Жена была у него была красавица неописуемая… ну, так наши местные говорили. Детишек еще не нажили к тому времени. Ну и произошла история непонятная. Кто-то слушок пустил, что Елена — это жена его — путаться стала с одним из пришлых купчишек. Они-то в Мезени постоянно крутятся, у них здесь конторы, перевалочные базы. Зимой товар на автомобилях прямо по реке везут, а как только лед сойдет, на барках до Олемы спускаются. Это уже по Векше, — пояснил Ратислав, шмыгнув носом.

— Любит Ратик у нас мыслью по древу растекаться, — хохотнул Анисим, сидя на корточках возле печки, исправно подкармливая ее березовыми дровишками. — В сторону завернул и заблудился.

— Человеку, может, интересно, — беззлобно откликнулся Ратислав. — Иначе бы сам поторопил.

— Интересно, — слегка улыбнувшись, подтвердил Никита.

Остальные поморы расположились кто у стола, помогая Ратиславу в приготовлении ужина, или сидели на полатях, занимаясь своими походными делами. Парень кивнул и продолжил рассказ, кидая очищенную картошку в котелок.

— Елисей-то особо не верил в слухи. Но когда тебе после двух-трех недель отлучки на мозг капают сердобольные соседи, любой сорвется. Вот и решил проверить, так ли это. Дело уже летом было. Ушел охотиться, все видели, что в тайге исчез. А он отсиделся пару дней и скрытно в Мезень вернулся. За домом своим следить…

Он снова замолчал, заканчивая чистку.

— Что, и в самом деле семейная измена? — спросил Полозов.