Время воина

— Человеческие ресурсы, — кивнул Александр. — Наша мощь возрастает многократно. Особенно охотно Великий князь Владимир пойдет на соглашение, если узнает, что Назаров участвует на нашей стороне. Ладно, убедили вы меня. Альянсу быть. Но только после того, как мы вскроем гнойный нарыв в нашей семье.

Вологда, «Гнездо»

Никита

Руны — это шепот магии, сказал однажды Николас, и только через несколько лет Никита, овладев искусством прочтения рез, понял, что имел в виду старый Ведун, до сих пор прячущийся от людей в курляндских лесах. Одаренный черпает энергию из окружающего мира, словно крича о своем могуществе; артефактор наполняет вещи энергией с помощью рун. Каждый предмет, становящийся магическим артефактом, покрывается линиями, соединенными друг с другом в замысловатый знак. Это и есть шепот магии. Самое забавное, что слово «руна» происходило от старо-норвежского существительного «рун», что означало «шепот» или «секрет». В какой-то мере китайские иероглифы тоже можно посчитать за руническое письмо, если проникнуть в глубинную суть нарисованного знака.

Руны символизируют все на свете, какой только смысл вложить в них. Каждая из них обладает собственной уникальной структурой начертания, которую артефакторы в своем кругу называют «уставом».

Рассматривая руны, «выжженные» на теле Каразина, Никита поражался таланту человека, сумевшего из набора разнообразных знаков вывести зловещую формулу подчинения, невероятной силы и смерти. Он слегка ошибся, признав в этих письменах на человеческой коже «лепонтиком». Скорее всего, это была смесь древнего кельтского языка с архаичным латинским. Что еще больше подтверждало участие Ордо Маллеус в атаках на семью Никиты. Магическая инквизиция всячески боролась с проявлениями шаманизма, но в то же время, уничтожая носителей древнего чародейства, брала у них самое главное: могущество магии и ее силу. Лицемерие Ордо Маллеус не поражало, а вызывало острое желание расправиться с этой организацией раз и навсегда. Недаром после проникновения Дуарха в хранилище Ордена и его уничтожения вой стоял по всей папской резиденции. Вдруг оказалось, что все накопленные (читай — награбленные) знания могут быть беспощадно уничтожены или похищены. Значит, Никита поступил правильно. И нисколько не жалел об этом.

— Каждая руна несет в себе силу Космоса, — пробормотал Никита, изучая через увеличительное стекло распечатанное на бумагу послание неведомого пока врага. — Это вам не Хаос, где ничто не подчинено законам порядка. Это самый настоящий процесс, который раскрывает фундаментальный потенциал всех вещей. Бедняга Каразин, он попал под серьезное влияние, позволив запрограммировать себя на гибель.

— Полагаешь, мальчик мой, при невыполнении задания этот студент мог погибнуть? — дед Фрол, сидевший в кресле, положил на колени листок с рунами, помассировал уставшие глаза. — Я-то, честно говоря, мало разбираюсь в этих закорючках, но систему выявил.

— Так и есть, — подтвердил Никита. — Оба ряда рун соединяются в один знак «смерть» в конце. Это можно трактовать двояко, а то и с десяток версий накидать. Меня интересуют не сами руны, а их возможности применения. Этак я своих девчонок на Обводном не защищу. Слишком легко «Химеру» обошел талантливый враг. Найти бы его, да расспросить с пристрастием.

— Ты же артефактор, — заметил старик, — и знаешь многих умельцев из Коллегии Иерархов, которые работают в этом направлении. Ну и насчет практиков вообще не должно быть проблем. Их в России не так много.

— Всего-то сорок с лишним человек, — улыбнулся Никита. — Осталось только с каждым встретиться и выяснить, не увлекается ли он кельтскими и латинскими рунами.

— Когда тебе прижимают хвост, зная, что ты не ответишь на удар, — то и встретишься, — дед Фрол закряхтел, устраиваясь поудобнее в кресле. — Сам-то как думаешь?

— Думаю, это не наши артефакторы, — покачал головой Никита. — Руны очень архаичные, допотопные, можно сказать. Изучили в спешке и стали использовать. Однако признаю, что человек, взявшийся за подобное, оказался талантливым. Освоить руны подчинения, нанести их каким-то странным способом на тело несчастного студента, создав из него ходячее оружие и направить на определенную жертву, да еще за столь короткий срок — дорогого стоит.

— Поэтому стоит поторопиться, — старый волхв потрогал пальцами нижнюю губу в глубокой задумчивости. — Жаль, я не смогу помочь. А вот подстраховать, когда ты будешь брать ублюдка, всегда готов.

— Думаешь, он настолько опасен?

— Не буду говорить банальности, что недооценка губительна даже для такого универсала как ты, — проворчал дед Фрол. — Сам это знаешь, и глупостей, надеюсь, не наделаешь.