Время Волка

Домой он добрался за полночь, все уже спали, так что Лёня беспрепятственно прошёл в ванную и стоял под душем долго-долго, приводя в порядок мысли и пытаясь успокоиться. Это было его первое знакомство с совершенно иной Москвой и иной жизнью, с женщинами в красивых платьях с глубокими вырезами и блеском театральных лож, с восхитительной музыкой и соблазнительными пирожными в буфете, с восторженными аплодисментами и жадными взглядами обезумевшей публики. Жаль только, что закончилось оно так банально и глупо. Впрочем, он сам виноват, сам. Нужно было больше молчать и раньше исчезнуть, как таинственный Мистер Икс.

* * *

– И что ты наделал? А ещё врач называется! Боря, ты с ума сошёл?

Полина в ужасе смотрела на пустую бутылку из-под коньяка и дремлющего в кресле Волка.

– Среди бела дня, Боря! Ему же вообще пить нельзя!

– Всё ему можно, – проворчал Борис, аккуратно задвигая ногой вторую наполовину опустошённую бутылку подальше под стол, куда успел её засунуть за секунду до появления жены. – Не шуми, а то он проснётся, и всё повторится сначала. У Лёньки стресс, ему нужно расслабиться.

– А ты что, психолог по совместительству? Кстати о работе, ты как в таком виде собираешься ехать в больницу? – продолжала возмущаться Полина, однако убавив громкость.

– Не поеду никуда, я уже позвонил. На сегодня вот она, моя работа, – вздохнул Борис. – Не делай такие глаза, там ничего срочного, я вполне могу взять отгул.

– Боря, так нельзя! Если у Лёни проблемы, их нужно решать. Делом, а не алкоголем!

– Поля, успокойся! Уже решаем. Мирон отзвонился, он держит ситуацию под контролем. Там обнаружились какие-то новые подозреваемые, опрашивают свидетелей, потом ещё будет заключение судмедэксперта, словом, это всё надолго. А Лёньке надо прийти в себя, подальше от чужих глаз. Не дай бог, журналисты что-то унюхают. У него ещё концерты запланированы, а какие концерты, когда он в таком разобранном состоянии и запинается на каждом слове?

– Вы хотя бы Наталью предупредили?

– С каких пор ты за неё переживаешь? Вы снова подруги, я что-то пропустил?

Поля покачала головой и стала собирать с письменного стола мужа грязную посуду: бокалы из-под коньяка, бутылку и наполненную до краёв пепельницу.

– Она имеет право знать, где он и что с ним, вот и всё.

– Она дала ему по морде в СИЗО, устроила отвратительную сцену при посторонних!

– Безосновательно, конечно, – ядовито заметила Полина и вышла из комнаты.

Вернулась она с пледом и подушкой. На вопросительно поднятую бровь мужа пожала плечами:

– Если он не в состоянии дойти до гостевой спальни, то пусть хотя бы не простудится. И на твоём месте я бы вызывала Настасью. Она, как никто, умеет приводить его в чувство.

– Женщины, коварство ваше имя, – продекламировал Борис, наблюдая, как Поля заботливо подсовывает под голову спящего друга подушку и укрывает его пледом. – Предупреди жену и вызови любовницу – и это говоришь мне ты. Интересно, как бы ты себя вела, будь на месте Лёньки я.

– Убила бы, козла, не раздумывая, – спокойно ответила Полина.

* * *

Посещение Театра оперетты оставило в душе Лёньки неизгладимые, но двойственные воспоминания. С одной стороны, – разочарование и несбывшиеся надежды в лице Марии, а с другой, – блистательный «Мистер Икс» с его глубоким волнующим голосом, так органично ложившимся на музыку, вызывающий сумасшедшую реакцию у публики. Лёня всерьёз заинтересовался Георгом Отсом. Получив следующую зарплату, тут же взял билет в кино и посмотрел уже полную версию «Мистера Икса» на экране. Потом удалось подработать за приболевшего грузчика ночной смены и приобрести пластинку Отса.

Проигрыватель в доме отца имелся, Лика постоянно гоняла на нём пластинки со сказками, причём имела дурную привычку поставить пластинку фоном и не слушать. Лёню вообще раздражала её манера создавать шум. Она могла включить проигрыватель и телевизор одновременно, и в этой какофонии звуков делать уроки. Поэтому пластинку он слушал исключительно в те редкие часы, когда оставался дома один, обычно это случалось в выходные, если Ангела вытаскивала мужа и дочь в театр или на очередную выставку. Лёню никогда с собой не звали, видимо, не предполагая, что ему может быть интересен театр. Они даже не представляли, насколько он заинтересовался театром, особенно опереттой.

О его новом увлечении знали только Боря по его бесконечным письмам в Сочи и Тамара Матвеевна. Лёня так искренне благодарил её после новогоднего гала-концерта, с такими горящими глазами рассказывал об увиденном, что растроганная завскладом пообещала как-нибудь снова раздобыть для него билеты. И сдержала своё обещание – за полгода Лёня ещё дважды был в оперетте, посмотрел «Сильву» и «Вольный ветер». И тот и другой спектакли его впечатлили, но всё же с Отсом не было никакого сравнения.