Время волка (ЛП)

Дверь протащилась по соломе, а затем Томас вошёл в прямоугольную камеру. Дверь закрылась. Каухемар даже не поднял голову. Он сидел, наклонившись вперёд, опираясь локтями на колени. Было слышно только его тихое, прерывистое дыхание. Гранитные ступени служили ему скамейкой и местом для сна, где на кольцо была прикреплена цепь. На её последнее звено были привешены ещё две, которые свисали с ножных кандалов Каухемара. Его волосы были теперь коротко пострижены, но Томас узнал бы старика сразу и в любом месте. «И последний раз, когда я стоял напротив него, я тоже носил кандалы», — подумал он с щекотливым чувством.

— Ален Буле? — тихо спросил он. Мужчина не реагировал. Можно было слышать только шум его дыхания. Томас осторожно подошёл на один шаг, только один, затем пригнулся, чтобы посмотреть мужчине в лицо. Его глаза были закрыты. Это могло быть из-за чадящего пламени лампы, но казалось, что мужчина нюхал воздух раздувающимися крыльями носа.

— Каухемар? — громче сказал ему Томас.

Человек резко подпрыгнул вверх как пружина. Томас испуганно отшатнулся, споткнулся и упал. Он слышал лязг зубов и как ногти царапали камень. Цепь натянулась и задребезжала. Рывок сбил мужчину с ног. В воздухе взметнулись пыль и грязь. Они сидели на соломе друг напротив друга и тяжело дышали. Каухемар неподвижно на четвереньках, как готовый к прыжку хищник. Глубоко посаженные, чёрные, как у жука глаза, и такие невыразительные, как будто бы мужчина не находился больше в своём теле, были неподвижно направлены на Томаса. «И я вообразил, что смогу увидеть его глазами? Ну, во всяком случае, мой отец держал бы меня среди таких же психов как Каухемар».

Томас отползал назад до тех пор, пока не прислонился спиной к стене. Ему потребовалось некоторое время, чтобы успокоиться. И ещё несколько долгих секунд, пока он не решился обратиться к этому существу.

— Мы виделись в лесу, — произнёс он, запинаясь. — И однажды в тюрьме. Помнишь? — он осторожно стянул с головы парик. Теперь, с короткими волосами, Томас чувствовал себя как отражение мужчины.

Каухемар узнал его. Вся его поза показывала это, и нетерпеливое выражение лица. Дрожащими пальцами Томас вытащил рисунки, которые подготовил. Это не была более тонкая бумага из Версаля, но он сделал всё возможное, чтобы вдохнуть на грубой основе жизнь в чёрного волка Каухемара: гордое и прекрасное дикое животное, который долгое время был на поляне наблюдателем. Томас осторожно подвинул картину в сторону мужчины.

— Он был прекрасен, чёрный король волков, — тихо сказал он. — Ты нуждался в нём и хотел защитить его, обезвреживая ловушки?

Каухемар медлил, но, наконец, после долгого времени, перевёл взгляд. старик оставался в застывшей позе, но Томасу показалось, что он увидел небольшое движение, возможно, удивление, а может быть, признание. Юноша осторожно взял второй портрет и положил его рядом с волком. Каухемар рядом с волком. Они стояли рядом как хозяин и собака. Каухемар был изображён как воин, полный достоинства и отважный, с сияющими волосами вокруг головы и мрачным взглядом. Так же, как он, вероятно, видел себя сам. По крайней мере, Томас надеялся, что найдёт дорогу к сердцу мужчины при таком изображении.

— Волк был ранен во время охоты в заднюю ногу, — продолжил он медленно и отчётливо. — Ты заботился о нём, и зверь доверял тебе и следовал за тобой, — впервые мужчина немного выпрямился.

«Он, в самом деле, понимает меня!»

— Они говорят, что твой волк был зверем. Поэтому они убили его. Но это был не он. Я знаю, что это не может быть он. Он был не виновен. Так же, как другие волки. Так же, как ты.

Каухемар снова застыл. Затем, когда прошла вечность, он слегка кивнул. Его взгляд упал на портрет волка.

— Mon Lop.

Даже, несмотря на то, что его голос был похож на рычание, Томас услышал окзитанские слова. «Мой волк».

Камень упал с его сердца. «Он говорит со мной!»

— Но бестия совершает убийства дальше. Ты видел её. И ты охотился на неё, не правда ли, Каухемар?

Мужчина вздрогнул и отполз назад, обхватил руками колени, как будто хотел удержать сам себя. Он что-то шептал, но Томас не понимал. Ему не оставалось ничего другого, кроме как приблизиться.

— Que? — спросил он мужчину. «Что?»

Мужчина откашлялся с рычанием глубоко в его горле.

— Каухемар — Non! «Нет!»

— Тебя зовут не Каухемар?

Покачивание головой. «Так звался убийца, и Изабелла правильно запомнила!»

— Хорошо, как я должен называть тебя? Алан?

Ответом было пренебрежительное сопение.

— Больше никаких имен.

Томас чуть не издал триумфальный крик. Он отвечал!

Парень достал третье изображение – знак, который мужчина царапал на коре деревьев.

— Ты был рядом с убитыми и оставлял знак. Почему?