Время волка (ЛП)

Каждый узнал долговязого адвоката, который на лошади выглядел неуместно. Круглые стёкла его очков запотели от моросящего дождя. Это был Этьен Лафонт, который был Syndicus (прим.пер.: греч. – синдик, поверенный, представитель города, общества) епархии Менде. Это было задание по поручению епископа – организовать охоту и наблюдать. Но также здесь были собраны знатные владельцы охотничьих угодий со своими егерями из Гефаудана, прежде всего граф Морангьез, старейший почтенный граф, который сегодня был одет в золотисто-коричневое пальто, отороченное соболиным мехом.

Четверо, пятеро следующих с ним мужчин, ехали впереди и взнуздывали своих лошадей – графские сыновья, которых в полку драгунов тайком называли «сворой принцев». Это были парни, громкие и важные, с бурлящей кровью. Сейчас они не могли смотреть на покойницу.

«Они похожи на молодых волков», — подумал Барбаросса. — «Вошли во вкус. Но они не умеют ничего другого, разве что уравновешивать свои изнеженные задницы на лошадях, чтобы идти на охоту и наследовать какое-нибудь жирное армейское место, которое им причитается уже с колыбели».

В противоположность графским сыновьям, крестьяне действовали как призраки: бледные лица, полны страха и скорби, укутанные в грубые шерстяные накидки; для защиты от холода икры замотаны тряпками и меховыми шкурами. Снег и грязь пристали к их деревянным ботинкам, мужчины держали вилы, женщины судорожно цеплялись за самодельные пики. Крестьяне враждебно и пристально смотрели на солдат. Один старик сплюнул. Они никогда бы не признались в открытую, но Барбаросса точно знал, что население считало с тех пор, как месяц назад полк расположился лагерем в Сент-Шели-д’Апхер. «Вы едите и пьёте только за счёт епископа и провинции», — говорили глаза старой ведьмы. — «И за что? Где чудовище, вы, неудачники? Если бы вы были хорошие охотники, малышка не смогла бы умереть!»

Барбаросса ответил на её взгляд, угрожающе нахмурив лоб, и снова посмотрел на господ.

— Сегодня тоже никакого следа зверя? — это был прохладный, немного тихий голос Этьена Лафонта.

— Никаких следов, — ответил капитан Дюамель.

— Кого чудовище всё же поймало в этот раз? — рявкнул граф де Морангьез. Деревенские жители забормотали; опираясь на свою трость, пастор подошёл к графу. Его седые волосы растрёпано вылезли наружу из-под чёрной шапки.

— Габриеллу Пелиссир, монсеньор. Ей было семнадцать лет. Её нашёл отец, — он указал на бородатого мужчину, который судорожно вцепился в свою фетровую шляпу на груди. — Он также удовлетворил просьбу капитана Дюамеля подождать с похоронами.

Граф сделал знак мужчине подойти.

— Иди сюда и рассказывай!

Крестьянин медленно выступил вперёд, но начал говорить только когда священник положил свою руку ему на плечо.

— Я нашёл её, когда выгонял овец на пастбище. И после захода солнца, я думаю, больше никакой опасности не будет.

— Почему ты пришёл к такому выводу?

— Говорят, ночью надёжнее, mon Seigneur (прим.пер.: фр – мой господин). Зверь не охотится после захода солнца.

— Ага. И потом?

— Я возвращался через деревню. Габриелла хотела ещё согнать овец и прийти позднее. И она не приходила и не приходила, и стемнело, и тогда я с парой мужчин быстро отправился на поиски. И она лежала там, фетровая шляпа на половине лица, как будто она спала. Я в темноте сначала не увидел. Но когда дотронулся до неё и тряхнул, там... покатилась...

Он умолк и опустил вниз голову.

— Ужасное бедствие, — сказал сухо граф. — Мои соболезнования.

— Спасибо, мой господин, — сказал отец беззвучным голосом.

Но граф больше не обращал на него внимания, а обратился к священнику:

— Хороните её.

Люди немедленно стали двигаться, как будто все только этого и ждали. Тащили под своими накидками простыни, и группами спешили к месту происшествия, чтобы укрыть мёртвую и перенести в деревню.

— Капитан, отсылайте ваших людей обратно к базе, — приказал граф.

— Командуй! — сдержанно сказал Дюамель, но Барбаросса смог увидеть, как сжались мускулы на его челюсти, так крепко он стиснул зубы вместе. — Назад, в Сент-Шели!

Отряд драгунов снова пришёл в движение, Барбаросса тоже взял на плечо своё оружие и угрюмо двинулся вместе со своими соратниками в направлении деревни, где солдат ждали семнадцать оседланных лошадей.

— Это было ещё одно вознаграждение, — молодой драгун извергал какие-то пустые ругательства, которые были хрипящим кашлем.