Время волков

- Не советую вам этого делать, сэр - ведь тогда мои проклятия достигнут вас даже из самой глубокой преисподней. - Артур расхохотался. - Можешь не сомневаться, я вернусь. Я ведь буду совершенно несчастен, если не смогу напиться вусмерть на твоей коронации.

Они обменялись улыбками - скорее вымученными, чем полными настоящего веселья. Настоящее веселье едва ли было уместно в этом зале. После всего, что было сказано, после всего, что предстояло сделать, и перед взорами древних королей.

Потом Гайвен сказал:

- Иди. И даже не вздумай… не смей проиграть.

- Не имею привычки… вздумывать, как вы выразились, совершать всякие глупости. Я не проиграю. Мой король.

На то, чтобы отобрать нужных воинов, много времени не потребовалось. Айтверн решил взять с собой солдат из собственной гвардии, служивших еще ему отцу. Хорошо себя зарекомендовавшие люди, вдобавок, знакомые с детства. Такие не предадут. С многими из них он частенько сходился в тренировочных поединках, когда учился владеть клинком. Однако, приятно же это, когда есть кому довериться, сразу становится этак легко на душе.

Приказав воинам дожидаться его в одном из внутренних дворов, Артур поговорил с Тарвелом и Рейсвортом, сообщив им место, где находится дверь на Дорогу, комнату цитадели, в которую Дорога приводит, и то, как управиться с дверями на входе и выходе. Затем он отправился в апартаменты, которые сейчас занимал. Перед тем, как выходить, требовалось уладить кое-какие дела. Никуда от них не денешься, от этих дел. Придя в роскошно меблированные, немного душные комнаты, предназначавшиеся для приема высоких гостей, он распахнул все окна, а потом отыскал бумагу, перья и чернила. И принялся писать. Первое письмо, сочиненное Артуром, предназначалось графу Рейсворту. В нем Артур подтверждал, что сэр Роальд является на текущий момент первым в череде законных наследников титула Малерионских герцогов, и выражал надежду, что в случае смерти своего сюзерена сэр Роальд достойно проявит себя в роли нового повелителя Запада. Он призывал сэра Роальда и впредь хранить верность дому Ретвальдов, не вступая ни в какие сношения с вражеской стороной. В последнем увещевании не было особой нужды. Как бы дурно дядя не относился к Гайвену, под руку Гледерика он не перейдет, ведь Гледерик убил Раймонда, а если он убьет еще и Артура… Нет, на этот счет можно оставаться спокойным. В общем, Артур повторил все то, что и так перед этим уже говорил дяде, желая просто закрепить эффект - всегда лучше немного перестараться. Во втором письме Артур обращался к Гайвену Ретвальду с прошением в случае его, Артура, пленения или смерти утвердить герцога Тарвела в полномочиях маршала Иберлена.

Третье письмо предназначалось некой Элизабет Грейс.

С Эльзой, конечно, оно выходило сложнее всего. Айтверн от души радовался, что ему не придется лично разговаривать с ней перед уходом, он ведь и не представлял, как бы выдержал такой разговор. Нет, вряд ли бардесса стала бы причитать, заламывать руки и призывать его остаться, к счастью, она была слеплена из иного теста. В отличие от некоторых мужчин. Но все равно, не хотелось изводить себя непростой беседой. Расставания всегда утомительная вещь. Эльза остановилась в гостинице, Артур пообещал навестить ее вечером, если не помешают дела. Что же, дела помешали. Бывает.

Он быстренько пробежался по своим ощущениям, стараясь привести их хоть в какой-то порядок. Получилось не то чтобы совсем хорошо. Артур до сих пор не мог сказать себе, какова же природа чувств, испытываемых им к девушке. Нет, ему было хорошо с Эльзой, очень хорошо, нравилось смотреть на нее, на эту ее немного холодноватую красоту, и покрывать ее лицо поцелуями, и видеть, как она усмехается, насмешливо, немного кривовато, с осознанием некого легкого превосходства, и слушать ее язвительные реплики, на ходу выдавать не менее язвительные ответы, а потом молчать, закрыв глаза, когда она спала, положив голову ему на плечо, и… И что? К чему это все? Это и есть та самая куртуазная любовь, от которой у трубадуров хрипнут голоса? Да вроде не похоже. Куртуазную, вернее не совсем куртуазную, скорее уж смахивающую на извращение, любовь Артур успел испытать совсем недавно по отношению к сестре, и не мог сказать, что жаждет повторения опыта. В одном уж точно он был благодарен госпоже Грейс. Если бы не она, он бы уже свихнулся, думая о Лаэнэ. Воистину верно говорят в народе, что клин следует выбивать другим клином.