Время волков

И тогда, когда противников уже не осталось, кода все они легли на каменные плиты, распрощавшись с жизнью, окружив Айтверна колющей холодом пустотой, когда мир вновь разлетелся вокруг уходящей за горизонт бесконечностью, а время, распрямляясь, обрушилось водопадом, в него выстрелили. Герцог успел отбить стрелу, с некоторым трудом отклонился от второй - выпущенной, вроде бы, с угловой башни на юго-западе. Боитесь честного боя, твари, и правильно делаете, что боитесь! Но нужно уходить с открытого пространства! Увы, верная мысль явилась со слишком большим запозданием - новая стрела змеей впилась в колено. Раймонд пошатнулся, давя крик, вскинул щит, закрывая лицо - и тут боль раскаленной кочергой пронзила спину. Будто горсть острого марледайского перца высыпали прямиком на внутренности. Вот и он, конец игры, да будет он проклят! Горло сдавило судорогой, внезапно сделалось очень трудно дышать, каждый вздох давался с усилиями, на грудь упала каменная плита. Айтверн рухнул на колени, скосил глаза вниз - из живота выглядывало вороненое древко. Плечо и пальцы свело пульсирующей болью, и герцог выпустил спасительный щит. Стоящее в зените солнце ударило в глаза, ослепляя и лишая разума. Майское солнце зависло над столицей Иберлена, над древними камнями цитадели, над захлебывающемся в крови замком, сейчас заполненным гуляющей по нему смертью. Солнце пылало, обрушивая на землю копья лучей, и ему не было ни малейшего дела до убивающих и умирающих во имя своих смешных идеалов смертных. Но смертные до конца держались за идеалы и иллюзии, и в этом заключался брошенный ими небу вызов. Раймонд Айтверн успел почувствовать странное, пьянящее торжество, а затем из полуденного воздуха пришла еще одна стрела, быстрая и неотвратимая, и тогда мир раскололся на части.

Глава седьмая.

Апартаменты наследного принца располагались в северо-восточной части замка, на изрядном расстоянии от королевских покоев. Дежурившие у их дверей караульные имели вид немного сонный и рассеянный, настолько, что это вызвало у Артура приступ раздражения. Проклятье, воинам на стенах предстоит сражаться и умирать, а эти стоят здесь, и, если все сложится удачно, с них и пылинки не упадет! Тут Айтверн вспомнил, что ему тоже не придется обнажать сегодня меча, и злость только усилилась. Отец был прав, заботясь о безопастности молодого Ретвальда. Если врагам каким-то чудом удастся взять Лиртан, наследник престола обязан уцелеть, чтоб потом было кому возглавить сопротивление, иначе война проиграна. Но одно дело понимать отцовскую правоту, и совсем другое - сознавать, что уводить принца в безопасный тыл выпало не кому-нибудь, а тебе. Стены протаранишь с досады.

- Его высочество у себя? - сухо спросил Артур у преградившего его дорогу сержанта.

- Да, милорд. А вы…

- А я к нему по делу. Извольте испариться, - после короткого колебания стражник почел за лучшее уступить дорогу. До чего же приятно, когда тебя слушаются без пререканий. Да здравствуют исполнительность и послушание. Чужие.

- Пошли, Лаэ, - Артур отворил дверь. - Нанесем принцу визит, а то бедняга сдохнет здесь со скуки.

Они нашли дофина в его личной библиотеке, среди многочисленных книжных шкафов и стеллажей, с полками, заваленными свитками и массивными фолиантами. Гайвен Ретвальд сидел в глубоком низком кресле, спиной к зашторенному окну, и держал на коленях огромную инкунабулу с обложкой, украшенной изумрудами. Сын короля был молодым человеком шестнадцати лет от роду, с субтильным телосложением и бледным от долгого сидения взаперти лицом. Несмотря на это, его наверно даже можно было назвать красивым… правда, Артур предпочитал оценивать женскую красоту, а не мужскую.

При виде гостей Гайвен немного растерянно улыбнулся:

- Миледи Лаэнэ… милорд Артур… рад вас видеть! Чем обязан?

Артур хотел было сразу взять быка за рога, но Лаэнэ опередила его. Сестра шагнула вперед и сделала изящный реверанс. Она всегда умела быть безупречной - и оставалась такой даже сейчас. После той сумасшедшей сцены в кабинете отца. После бешеного крика и столь же бешеной ненависти. Если бы Артур тогда не подхватил сестру - она бы, наверно, попробовала убить отца, и плевать, что едва умела обращаться с мечом, а Раймонд Айтверн был лучшим фехтовальщиком из всех, рожденных на земле. Артур знал такое чувство. Когда невозможно не убить. Он только не знал, что это чувство знакомо и Лаэнэ тоже. А сейчас… Сейчас сестра была вежливой и безмятежной, как если бы не было ничего из того, что было. Как это у нее удается? Артур не мог понять.

- Ваше высочество, - сказала Лаэнэ учтиво, чуть опустив голову. - Мы счастливы встретить вас в добром здравии, - губы Гайвена дрогнули, но он не сказал ни слова. О принце сплетничали, что в добром здравии он бывает нечасто, зато болеет всевозможными хворями десять месяцев из двенадцати. Очевидно, Гайвену было неприятно слышать напоминание о своих немощах. - Нас послал наш отец, герцог Айтверн. Он очень беспокоится о вас.