Время выбирать (СИ)

Но Леда так и не успела задать ему свои вопросы, из внезапно появившейся складки магического пространства появилась хозяйка этого убежища. Триана была красива. Совершенная безукоризненная красота сочеталась в ней с нарочитой добротой и состраданием, и Странница тут же испытала стойкое желание оторвать ей голову. Богиня надменно рассматривала хрупкую Леду с высоты своего немалого роста и самоуверенно улыбалась.

— Как мило, что ты присоединилась к нам, Странница, — в голосе Богини звенела насмешка превосходства. Даже не проникая в ее сознание можно было с определенностью сказать, что Триана привыкла оценивать окружающих по внешности, и невысокая, изящная Леда с непопулярными в этом мире черными глазами и волосами не произвела на нее впечатления сильной противницы.

— Какого демона тебе надо? — Странница бесстрастно рассматривала стоящую перед ней красавицу.

— Ну-ну, повежливее с той, кто превосходит тебя во всем! — Триана покровительственно улыбнулась удивленной такой наглостью Леде. — Ты здесь, чтобы отдать мне свою силу. Я — самая подходящая правительница для этого мира, и когда я обрету силы Стража и Бога смерти, никто не посмеет мне возразить!

— Надо же, — Странница холодно усмехнулась. — В этом мире все боги с дефектами. Вот ведь незадача!

Против ожидания, Триана поняла насмешку и яростно завизжала:

— Болтай, что хочешь! Тебя ослабили лечение этого влюбленного в тебя ничтожества и битва с моими подданными! Ты не способна сражаться! Я без труда одолею тебя!

Леда несколько мгновений удивленно рассматривала дикую истерику богини, а затем холодно усмехнулась, показав клыки, и шагнула вперед. Триана, против ожиданий, оказалась довольно сильным бойцом. Достаточно сильным, чтобы при помощи своих подхалимов одолеть Бога смерти, но против раздраженной Странницы она не продержалась и нескольких минут. Покончив с несостоявшейся верховной Богиней, Леда, недолго думая, снесла мечом верхушку столба, к которому был прикован Руон, и с удовлетворением наблюдала, как едва живой бог растянулся у ее ног.

— Тебе не кажется, что пора кое-что объяснить?

— Да что тут объяснять! — Руон закашлялся и с трудом сел. — Эта полоумная хотела вытянуть из меня силу, чтобы захватить верховную власть…

— Ну не только твою.

— Что?!

— У тебя одаренный сын.

— Ты знаешь… — Бог с неподдельным ужасом поднял на нее глаза. — Он…

— Жив. Ты ведь устроил всю эту неразбериху, чтобы спасти его.

— Я…

— Не стоит врать. Ты даже позволил себя захватить, только для того, чтобы я уничтожила твоих противников и дала тебе возможность вырастить своего ребенка, не опасаясь, что какая-нибудь сволочь выпьет его силу, мечтая обрести могущество, которое по легендам сила новорожденного бога дает тому, кто сможет ее заполучить.

— Когда ты догадалась?

— Окончательно я подтвердила свои подозрения, познакомившись поближе с Трианой.

— И что ты теперь намерена делать?

— За каким демоном ты приперся сюда?

— Мой мир погиб по воле мироздания. Моя жена тоже. Я потерял очень много сил и смог добраться только до этого мира. А потом, — Руон пожал плечами. — Чтобы уйти, мне хотя бы на мгновение нужно было снять защиту с сына.

— Можешь не продолжать. Переместить живым ты бы его уже не успел. Мне пора покидать этот мир. Как насчет того, чтобы пойти вместе со мной?

Руон потрясенно уставился на Странницу и тихо выдохнул:

— О таком я даже не смел мечтать!

— Ладно, забираем твоего детеныша и отправляемся дальше. По дороге ты все-таки разъяснишь мне причины своего странного поведения. Привлечь мое внимание к проблеме можно было и менее хлопотным способом.

Коротко сосредоточившись, Леда переместила их в мир Руона и коротким импульсом открыла запечатанный портал. Пока Руон возился со своим ребенком, Странница дотянулась до Бога из безжизненного мира. Бывшего безжизненного. Она с удивлением отметила, что этот бог не бросал слов на ветер и уже вовсю благоустраивал свой мир. Его смертные начали обживать его новое творение. Выслушав ее просьбу, он с восторгом согласился принять в свое посмертие еще несколько миллионов душ. Леда довольно кивнула сама себе и начала то, что собиралась сделать вот уже несколько десятков дней.