Время выбора

Пятый этаж поделён на две части. В одной огромная зала, где вроде бы раньше заседала боярская Дума. В другой части детская. То есть по идее она предназначена для Алексея и меня. Здесь к моему старшему брату приводят учителей и он занимается с ними разными науками. Представляю, наверняка одно богословие.

Мне очень интересно было побывать в смотровых башнях. И к моему счастью позволили подняться в Смотрильную башню. Отсюда открывается шикарный вид на Кремль. А ещё в моих планах прогуляться по Верхнему каменному двору. Эта открытая галерея прикрыта сверху навесом из черепицы и идёт вокруг всего дворца. Но ввиду холодной погоды меня увели вниз.

А до ужина я активно имитировал деятельность. Пока Прасковья шуршала по комнате, гоняя двух девиц, которые в ней прибирались, я лежал на кушетке. При этом держал на животе молитвенник, который намедни вручил мне отец Феодосий. Наверное, для неумеющего читать святая книга пока просто символ. Но мысли мои были далеки от церкви.

Я пытался представить своё будущее. Слава богу не мне всходить на царский престол. Я ничего не знаю о судьбе владельца своего тела Иоанна Михайловича. Может он жил тихонько в тени своего брата. А скорей всего умер ещё в детстве. Я же закончил свой жизненный путь в свои семьдесят два года. И неведомым путём оказался в теле пятилетнего пацана. А куда делась его личность, его сознание? Вполне вероятно, что я попал на вакантное местечко. Ну, когда его прежний владелец умер. Возможно? Вполне. В любом случае мне нужно устраиваться в этой жизни. Стартовая позиция просто великолепна. Я не на прицеле, как будущий престолонаследник. Значить ко мне будет по-любому внимания поменьше. Судя по всему, отец любит сыновей. Я просто оценил убранство своей опочивальни. Оно довольно богато, в отделке стен много позолоты, атласа и шёлка. По моей одежде тоже сразу заметен важный статус. Я за последние дни встречал множество людей и присматривался к ним, к их одежде и манере разговора. В моей комнате масса игрушек. Это богато украшенные резьбой деревянные лошадки, серебряные зверушки и птички. А ещё прикольные потешные книжки с забавными картинками. Особую роль играла роскошная книга, которую мне передал братец Алексей. Она претензионно называлась «Книга степенная благоверного и благочестивого рода Романовых» Существовала в единственном варианте и её берегли как зеницу ока.

Помещений во дворце тоже повидал немало, поэтому знаю, что говорю. Перед моей опочивальней есть анфилада из нескольких комнат. На входе предбанник, где сидит вооружённый охранник. Дальше идёт комнатка хозяйственного назначения. В ней же закуток, где спит Прасковья. Дальше следует пока пустующее помещение. Думаю, это будущий учебный класс. Ни у собственно моя спальня. Она большая, метров тридцать по площади. В ней два стрельчатых окна. Одно побольше, и оно законопачено намертво. А второе, поменьше. Я заставляю проветривать перед сном комнату. Для этого пришлось проявить характер перед дядькой. Тот уже понял, что со мной лучше договариваться. Внешне он грозен. Крючковатый нос, висячие усы и налитые кровью глаза устрашали по первой. Но мои поступки ставили его порой в тупик. И тогда он зависал, страшно крутил глазами и хлопал громадными кулачищами по бедрам. Но после того, как мне вернули Прошу, я сделался ангельским ребёнком. Никаких проблем ему не доставлял. Отец Феодосий тоже меня очень хвалил за послушание и тягу к слову божьему. Так видимо до дядьки дошло, что я вполне договороспособный. Было заметно, что должность воспитателя его тяготит, ну не его это занятие. Вот где-нибудь в Думе драть соседа за бороду, за пиршественным столом с кубком мёда или в одном из своих имений с кнутом в руках – он был бы очень убедителен. А вот воспитатель из него, как из меня балерина. Мужик он очень богатый, и должность дядьки царского сына даёт немало козырей всему клану Морозовых. Кстати, у моего братца в воспитателях Борис Иванович Морозов, старший брат. Но тот по слухам более пронырливый.

Вот у нас с дядькой и установились взаимоустраивающие отношения. Он не упорствует в некоторых моментах, а я изображаю полное послушание и нахваливаю батюшке своего воспитателя.