Время вышло. Современная русская антиутопия

Мы не знаем, какую еду любил Аз Иванов, какую музыку предпочитал, какие книги лежали на его прикроватном столике. Не сохранились образцы его почерка и записи голоса. Аз Иванов и его жена, Мария Тихомирова, она же Мэри Ти, превратились в легенду, и ныне существуют историки, готовые доказать, что никакого Аза Иванова вообще никогда не существовало, а личность его была придумана российскими спецслужбами, дабы скрыть имена настоящих разработчиков новой глобальной супервалюты.

Но авторы настоящей краткой работы имеют все основания для того, чтобы придерживаться официальной версии: математик Иванов действительно существовал, действительно любил свою жену и обессмертил её имя, своё же умалил и постарался уничтожить.

Не так ли должен поступить каждый любящий и любимый?

Не должны ли мы без остатка растворяться в своих делах и отрекаться от себя в пользу тех, без кого не можем дышать?

Данная работа написана в 2073–2075 годах по заказу фонда Альфреда Трефа группой анонимных авторов из Москвы, Барнаула, Владивостока, Дели, Пекина и Бангкока.

Справочный аппарат с указанием всех ссылок на источники можно скачать, зайдя на сайт любого отделения Азиобанка, в разделе «Полезная информация».

Все доходы от публикации направлены на благотворительность.

Публикация данной работы преследует лишь одну цель – восстановление исторической правды и справедливости.

Сергей Шаргунов Двадцать два

– Полная щитня. – Ермаков вжался в кресло, обтянутое потёртым кожзамом.

Кресло подло заскрипело, будто старик издал неприличный звук.

Оправдываясь, несколько раз сделал движение задом, чтобы стало ясно: это не он, это оно.

Ермаков посмотрел на край стола, не раз по нервяку исчёрканный ручкой: там до сих пор синело полустёртое ругательство.

Он захотел откатиться назад, оттолкнувшись от этого чумазого края, и лихо крутануться в кресле, но сил не нашлось.

Ермаков уже был старый. В прошлый вторник ему исполнилось двадцать два.

Через стол, на котором под игровым пультом желтел мятый пакет из-под чипсов, улыбался Косыгин, лысый энергичный старик за восемьдесят.

– Чё, совсем щитня? – Ермаков застенчиво дёрнул краем губы.

Популярное словцо «щитня» – от английского shit.

Косыгин по-свойски подмигнул:

– По всем расчётам – пипец.

Ермаков с трудом сдержал гримасу раздражения, он не любил устаревший сленг.

В сущности, ненужная встреча в ожидании дороги. Пора ехать. Ермаков ждал машину, которая где-то застряла. Времени мало, но кого-нибудь ждать – привычное дело. Время коротали у него в кабинете, куда он поднимался каждое утро по мраморной потрескавшейся лестнице. Весь второй этаж в рабочих кабинетах. Следующий этаж полупустой. Выше – до двадцатого – запустение и забвение. Лифты не ездили.