Время жестких мер

Имелись шансы уйти. Его ноги – против ее ног. Деревня маленькая, дворов двадцать, за околицей уже маячил пустырь, за пустырем озеро, окруженное зарослями камыша, позади лес, стоящий неприступной стеной. Но демон был коварен, пробежал по инерции метров двадцать, помчался обратно – к машине. Взревел мотор, дальний свет озарил дорогу, сверкающие пятки… Она заныла от ужаса, понеслась, как антилопа. Он уже катил! Уже догонял! Уже на пятки наступал! Пора метаться, чтобы не стать украшением капота! Впрочем, вряд ли этот тип собирался ее убить (давно бы убили его покойные подручные). Но продлевать свой статус пленницы уже не хотелось совершенно. Она сменила направление, прыгнула в сторону… и покатилась по откосу к озеру!

Крупно повезло, здесь не было серьезной растительности. Она катилась по траве, как полено, гадая, куда же катится этот мир, и, возможно, отделавшись легким сотрясением, затормозила бы у воды. Но вкатилась на косогор, мелькнули где-то слева (или справа) утлые мостки, вдающиеся в озеро, захватило дух, отказали «тормоза», она оторвалась от земли… и грянула как попало в воду!

Попутно сделала новое открытие – гидрофобии у нее нет, и плавает она нормально. Как-то вынырнула, стала хватать воздух. Поплыла к берегу, яростно загребая, но… передумала. Она неплохо держалась на воде, спешить было некуда, поэтому повернула к мосткам, догребла, взялась за сваю и стала приходить в себя.

Машина встала на краю обрыва. Водитель погасил фары, выбрался на косогор, неторопливо спустился. Заскрипели мостки. Она терпела. Стрелять не будет, в воду не бросится. Но выдержка требовалась колоссальная. Ботинки скрипели – как-то издевательски, зловредно, а женщина держалась из последних сил, холодный пот хлестал по лбу, она стучала зубами, уже готовилась уйти ко дну, куда угодно, лишь бы подальше от этого черта…

Он почувствовал, что может ее потерять, остановился. Закряхтел – присел, как видно, на колени.

– Отлично бегаешь, милая, – вкрадчиво, почти шепотом, сообщил незнакомец. – Ты здорово меня удивила. Давай руку, я помогу тебе выбраться. Ты же околеешь там…

– Кто вы? – прохрипела она. – Какого хрена вы это со мной делаете?

– Какого хрена, говоришь? – ее слова, похоже, удивили незнакомца. Хрустнул хрящ в колене, он поднялся. – Милая моя, ты ли это?

– Это не я. Вы ошиблись…

Он тихо засмеялся. Такие люди никогда не ошибаются. Она не видела его лица. Размазанное пятно. Голос был невыразительным, тихим, каким-то скользящим. Она вытянула шею, чего он там замышляет? Незнакомец находился в трех шагах – она видела ботинки сквозь щели в досках. Морозная «свежесть» студила организм, ноги немели – сможет ли она работать ими, когда поплывет? Он решил, что женщина его не видит, подался вперед, чтобы броситься. Она оттолкнулась от сваи, проплыла на спине несколько метров. Он всплеснул руками.

– Ну что за капризы, дорогая? – зазвенела стальная пружина в голосе. – Не могу избавиться от мысли, что мы с тобой общаемся через забор. Ты же не хочешь, чтобы я тебя подстрелил? Куда ты денешься – собачий холод, ты вся промокла, подхватишь воспаление легких, умрешь в муках. Подплывай, давай руку, я отведу тебя в машину, переоденешься. Неужели я чужой тебе? Думаешь, так приятно выискивать тебя по этим деревням, лазить по буеракам? Прекращай ерепениться, подплывай, не будем усложнять…

Отец родной, не иначе. Держаться на поверхности становилось труднее, замерзшие конечности плохо слушались. Почему она не видела его лица? Он был в каких-то четырех метрах, дрожала фигура в мешковатом балахоне. Да он же в шапочке, – осенило ее. В плотно облегающей вязаной шапочке, скрывающей прическу и ряд других характерных примет. А ворот у балахона «окладистый», он почти закрывает лицо…

– Договорились? – Он присел на корточки, протянул руку. – Подгребай, пловчиха. Как насчет пары глоточков доброго коньяка?

Это было бы здорово. Но тело, которому все надоело, уже приняло решение. Она перевернулась на живот и размашисто поплыла от него прочь, на середину озера.

– Ты куда? – спохватился он. Возмущенно топнул ногой. Подстегнул, она отчаянно заработала конечностями, разгоняя застывшую в жилах кровь. Нет, серьезно, она прилично плавала!