Время жестких мер

– Да, пожалуй. – Она критически обозрела его с ног до головы. – Вид у тебя не слишком жизнерадостный. Снова понедельник, тебе придется тащиться на любимую работу. И где же нас носило в этот раз? Вчера тебя видели в Томске…

– Завтра увидят в Нарьян-Маре, – невесело пошутил Смолин, – а сегодня Париж и Кызыл любовались моею арбою. Посмотри на меня внимательно, дорогая. Я похож на человека, который занимался сексом?

– Едва ли, – улыбнулась Альбина. – Ты похож на человека, который всю ночь мотался по похоронным агентствам, подыскивая себе уютный гробик. Что с тобой творится? Ты напоминаешь человека, который встретил любовь, но не может с ней ни погулять, ни сводить в ресторан, ни просто думать о ней спокойно… Она горбатая? У нее одна нога? А ну марш варить кофе…

Остаток утра он размышлял над словами Альбины, поражался ее способности угадывать. Посетителей в понедельник почти не было. Битый час сотрудники конторы пытались вывести формулу, хоть как-то описывающую наполняемость учреждения – с учетом дня недели, климатических условий и прочих факторов. Сошлись на том, что все в руках Господа, а работу его вассал Богоявленский все равно найдет.

– Радуйтесь, господа, что вы не в Америке, – вещала Лариса. – Там такое нынче делается в правовом поле… Как вам договоры на свидание, составленные юристом? Вот познакомишься ты, Рудик, с прекрасной американкой, пригласишь на свидание, а она тебе бумажку с печатью – дескать, вот это предусмотрено контрактом, а это нет. На луну смотреть – пожалуйста, за руку взять – можно, болтать – сколько угодно, а вот поцеловать – уже не смей, захочешь секса, не оговоренного в документе, полезешь под юбку – сразу в тюрьму. Если верить статистике…

– Если верить статистике, статистике верить нельзя, – хохотнул Рудик. – В Австралии другое юридическое новшество. В парламент уже внесли законопроект, по которому женщина, решившая заняться сексом, обязана подписать специальный контракт, чтобы избавить мужчин от ложных обвинений в сексуальном домогательстве. Подпишет документ – смело в койку, не подпишет – повышенный риск. Вот и таскай теперь с собой типовой контракт, куда ты перед актом должен внести имя, адрес, номер водительских прав своей пассии, подтверждение (или нет) употребления алкоголя и согласие на предварительные ласки. И еще кучу пунктов. Романтика, блин…

До обеда катаклизмов не было. Богоявленский позвонил, сообщил, что появится не раньше двух, и его отсутствие – вовсе не повод в четвертый раз пить чай. Смолин делал вид, что депрессия прошла, Лариса Малинович жаловалась на персидского котенка, который устроил ей на персидском ковре Персидский залив.

– Ненавижу кошек, – признавался Виктор. – Если хочешь, могу прийти, помочь выбросить.

– Да как ты можешь, – возмущалась Лариса. – Преданнее кошки нет существа!

В районе рабочего полудня сотрудники потянулись из адвокатской конторы. Первым удалился Рудик, наврав, что должен поработать в «поле», то есть навестить прикованную к инвалидному креслу клиентку, проживающую чуть ли не в Исландии. «Пойду я тоже», – спохватился Виктор, поменял очки на «сезонно-полевые» и был таков. Павел и Лариса с интересом уставились друг на друга.

– Ну? – спросила Лариса, подпирая подбородок кулачком.

– «Ну» – это о чем? – насупился Павел. – Я тоже должен уйти?

– Это я беседу поддерживаю. Ты заметил, что злые на язык коллеги ни словом не обмолвились о твоих проблемах? Они хихикали, поскольку смех омолаживает кожу и укрепляет клетки кровеносных сосудов, но их ирония прошла сегодня мимо тебя.

– У меня нет проблем, – неуверенно заметил Павел.

– Да, твою жену пока не арестовали за тройное убийство, тебе не шьют измену родине, твоя квартира не сгорела, а Богоявленский не выставил тебя за порог без права поступления на другую работу. Но это не значит, что у тебя нет проблем. Твоя проблема стала шире, глубже, это видно невооруженным глазом, и наши парни не хотят тебя мучить, ибо не такие они сволочи, как кажутся.

– Хочешь, чтобы я поделился?

– А ты уверен, что женщина не даст дельный совет, когда вопрос касается другой женщины?

Павел вздрогнул. От Ларисы ничего не скроешь. Он смастерил презрительную гримасу.

– Ну, конечно, куда нам, – обиделась Лариса. – У нас все не как у людей. И объем мы измеряем в сантиметрах, и логика у нас…

– Но согласись, что логика мужчины правильнее.

– А женская – интереснее. Ничего не хочешь сказать?

– Настроение портится, – признался Смолин. – Не чувствую себя счастливым.

– Женщина? – прищурилась Лариса.

Он кивнул.

– Несчастный влюбленный, – вздохнула коллега. – Она замужем?

– Не знаю…

– Кошмар. – Лариса сокрушенно покачала головой. – Это что-то новенькое в практике супружеских измен. Ладно, не буду тебя мучить, все равно не скажешь. У каждого свои проблемы. Я вот тоже столкнулась с дилеммой всей своей жизни… – она молитвенно уставилась в потолок. – Замуж зовут…

– А ты не хочешь, – догадался Смолин. – Так не ходи, в чем проблема? Староват жених?