Время жестоких чудес (СИ)

В эти вилы ВАР уперлась уже на втором году войны, когда верфи Центральных Миров стали «выпекать» боевые корабли как горячие пирожки. Проблему изящно обошли, как тогда всем казалось: объявив набор добровольцев на вакантные должности технических специалистов, навигаторов и тому подобное. Посадить этот народец за пульты наведения пушек или, тем более, дать «порулить» крейсером или стардестроером, не имело смысла, а вот обеспечить нормальную жизнедеятельность и работу боевого корабля они могли! Тем более, что охватывающая все большие и большие пространства война обеспечивала широкий приток в военный флот уже готовых спецов из гражданского флота: своими победами сепы лишали множество народа возможности зарабатывать себе даже на еду. В общем, с низшими чинами вопрос тогда решили. Вот взять такую же массу уже готовых офицеров было совершенно не откуда. Хороший офицер товар штучный, его за полгода не подготовишь! — а именно это Республике и приходилось делать. Ладно, ну не полгода — уложиться можно в два или даже три раза долгий срок, — если повезет и оно вообще будет, это лишнее время. Но это, по большому счету, ничего не меняло: даже на Камино клонов-офицеров готовили по нескольку лет! Сделать, к примеру, толкового командира из выпускника гражданского университета или менеджера средней руки достаточно быстро было если и возможно, то только по принципу: «дайте мне трех кадетов, и я сделаю из них одного настоящего офицера». Вместо времени «тратить» приходилось людские ресурсы, которые тоже были отнюдь не бесконечными. Не удивительно, что те же выходцы из числа Юстициаров, или добровольцы, служившие ранее в местных силах самообороны, ценились буквально на вес золота.

Перемирие ударило по флоту и тыловым армейским структурам очень сильно: мобилизованный народ стал массово подавать рапорта на увольнение — сидеть на армейском пайке в мирное время у большинства из них желания не было. Разумеется, самыми первыми ушли наиболее ценные специалисты — те, кто мог сразу и без труда устроиться «на гражданке». Но, этих хотя бы отчасти заменили пришедшие на их место «патриоты»: свежие выпускники армейских и флотских учебных центров, созданных еще по приказу Палпатина. Куда хуже обстояло дело с офицерским составом, особенно высшим — особенно после чисток, последовавших за неудачной попыткой государственного переворота. Разумеется, опустевшие вакансии нашлось, кем заполнить — но о способностях и деловых качествах большинства своих коллег новоиспеченный коммодор был самого низкого мнения. Новые выпускники офицерских школ, так же пополнившие недавно собой армию и флот, производили, куда лучшее впечатление: генерал Гентис и его подчиненные даром свой хлеб не ели! Но, этот молодняк, при всех своих знаниях и служебных амбициях, не имел за душой самого главного — реального боевого опыта. И опыта практической работы тоже: красивые схемы теорий редко выдерживали столкновение с грубой реальностью — вот как в этом убедились на собственном примере тыловики из Сто Тридцать Седьмой…

Впрочем, самому Зинджу было грех жаловаться на пертурбации последнего времени. Его собственная карьера рванула вперед с такой скоростью, что не за горами были и адмиральские планки на мундире! Наконец то, нашлись те, кто по достоинству оценил его ум и талант. Зиндж ложной скромностью никогда не страдал, и считал, что начальство — особенно, в лице мамаши! — незаслуженно не дает ему хода. Кстати, адмирал Маариса Зиндж сейчас тоже была с их флотом — вместе со своим «Венатором» шла в авангарде наступления. На мгновение коммодор представил себе сладостную картину: тионцы разносят на молекулы мамочкин корабль, вместе с ней самой! — Никто так не отравлял существование Зинджа еще с курсантских времен, как госпожа Маариса. Иногда он даже ловил себя на мысли — зачем ей нужно было вообще обзаводиться потомством, с ее-то нравом и привычками? Всю не так уж и длинную службу Республике, тень матери всегда маячила у Зинджа за спиной, сильно мешая жить — умела госпожа адмирал находить себе «доброжелателей», переносивших отношение к ней и на ее сына. «Так, черт с ней, с мамашей — надо заниматься делом!» — Зиндж выкинул посторонние мысли из головы.