Время жить

Например, запись о женитьбе Дариуса Малфоя на Эммельде Атертон, которая, как уверяла родовая книга, заполняемая вручную главой рода, являлась чистокровной волшебницей из обедневшего рода Атертонов. Но страницы зачарованного фолианта утверждали другое, на них черным по белому было записано, что Эммельда Атертон - дочь цветочницы и перчаточных дел мастера из Корнуолла. Волшебница маггловского происхождения.

- Отец бы меня послушал, - говорил Клавдий, смотря и на меня, и одновременно как будто мимо. - Он никогда не кичился своей чистокровностью, да и вообще, знаешь ли, был неплохим человеком. Но мой брат… Флавий с детства задирал нос. И очень ревностно относился ко всему, что, на его взгляд, бросало бы тень на семью или его честь. Наверное, таким и должен быть наследник, - грустно усмехнулся он.

До отца Клавдий со своими выкладками дойти не успел. Выяснилось, что брат уже давно следил за его деятельностью, но до последнего не верил, что Клавдий решит, в самом деле, жениться на грязнокровке.

- Он сказал, что считал меня благоразумнее. Кричал, как бешеный, и мне казалось, что еще немного - и его хватит удар. Говорил, что счастье, что отец уехал по делам, и я не успел опозориться.

- И как он… вас… тебя?.. - слова почему-то не шли с языка, будто застревая в горле.

Все, что мне внушали с самого детства, рассыпалось прахом, и казалось, будто земля уходит из-под ног. Клавдий говорил - и с каждым его словом мне чудилось, будто мир раскалывается, а я падаю вниз, в темную расселину, или тону в мутной воде, откуда уже не выплыть.

- Он пришел ко мне на следующий день, вечером. Принес бутылку вина. Сказал, что мы все же братья, и, хоть я безумен, но мы одна семья и должны держаться друг за друга, потому что отец не вечен, а когда он умрет, мы останемся единственными близкими родственниками.

- И ты поверил?

- Я любил своего брата, - Клавдий с портрета пожал плечами. - Это был какой-то новый яд, без цвета и запаха, а когда я почувствовал в вине странный привкус, было уже поздно. Об этой каморке не было известно даже отцу, проход сюда был замаскирован под обычную кладку, и мы использовали комнатку, когда практиковались в каких-то запрещенных отцом чарах. Флавий спрятал сюда и все мои записи, и какие-то вещи, и портрет - его заказывали при жизни, - предварительно наложив Силенцио, чтобы никто не услышал моих криков. Ну и мое… тело тоже. И зачарованную книгу. Не знаю, что он наплел моему отцу - наверное, что я сбежал со своей любовницей. Я не мог появиться в мэноре даже в виде призрака, Флавий предусмотрел и это, и наложил соответствующие чары - он был очень искусен в чарах. Только когда он умер, я смог вылезти из этой дурацкой комнаты, и обнаружил, что ни дети Флавия, ни прислуга, меня не узнают. А рассказать им ничего я не мог.

- Почему, кстати, твой призрак не умеет разговаривать? Ведь мы сейчас…

- Потому что перед тем, как я умер, Флавий отрезал мне язык.

* * *

В последний раз мне так сильно хотелось напиться только в тот день, когда на руке появилась черная метка. Хотелось опустошить весь винный погреб, забыться, а потом открыть глаза и узнать, что все последние три дня, начиная с вечера среды, оказались просто неприятным сном.

Я вышел на террасу, с жадностью глотая свежий холодный воздух. После разговора с Клавдием и беглого просмотра зачарованной родовой книги меня мутило, в желудке словно свернулся колючий ледяной еж, и казалось, будто я застыл над обрывом. Еще один шаг - и пропасть.

Пить я не стал. Не стал даже курить - казалось, организм не выдержит даже этого, и меня просто стошнит.

Великий чистокровный род, древнейшая история, никакой чужой крови… все ложь, красивая обертка, придуманная для того, чтобы было, чем кичиться. Какой фарс, какой спектакль, тянущийся почти тысячу лет.

Древний род Малфоев. Брат, убивающий брата, лишь бы не всплыла наружу правда о постыдной связи. Муж, не дрогнувшей рукой вписывающий в родовую книгу ложь. Повитуха, душащая едва рожденного ребенка, мать которого была так неосмотрительна в своем увлечении.

Столько грязи, которая удивила бы и Темного Лорда.

Подышав воздухом и взяв себя, наконец, в руки, я вернулся в дом. Архивариус, нет, Клавдий Малфой, стоял в холле и разглядывал портрет Флавиуса, смотрящего на брата спокойным уверенным взглядом.

- Я похороню тебя, как подобает, - пообещал я призраку. - Но позже. Сейчас у меня есть очень важное и неотложное дело.

Камин в доме Поттера, к счастью, от меня оказался не заперт. Я выскочил из него, едва не споткнувшись об решетку, оглядел пустую комнату и нахмурился. Странно, Поттер должен быть уже дома, на часах почти половина двенадцатого ночи.

- Кричер! - крикнул я. - Твой хозяин дома?

Домовик, появившийся в комнате, поклонился и посмотрел на меня большими глазами, в которых плескался неподдельный страх.

- Хозяин… - промямлил он. - Он…

- Он один? Или у него кто-то есть? Говори!

Эльф затрясся всем телом и отступил на несколько шагов.

- Хозяин в больнице, мастер Драко. Он ушел вечером на вызов, а потом…

Мир покачнулся.