Время жить - 2. Безжалостное небо

– Не раньше, чем через дюжину дней, – уверенно предположил зампотех. – В нас могут просто не сразу поверить.

– А вы что думаете? – взглянул командир на зама по вооружению?

– Полагаю, они обернутся скорее. От полудюжины до дюжины. Филиты показали, что могут действовать весьма быстро.

– Командование отводит на эту стадию полторы дюжины дней, – важно сообщил посланец от штаба. – Это задано сроками сосредоточения наших сил. До этого времени открывать себя филитам не желательно.

– Все слышали? – командир нашел взглядом тэона. – Проведите соответствующую работу с личным составом! Пусть настраиваются на ожидание и воздерживаются от проявлений нетерпения. Все наружные работы приказываю выполнять только в темное время суток и предварительно убедившись в отсутствии лишних свидетелей. Следов не оставлять, а если останутся, тщательно затирать! Мы должны оставаться незаметными!

Отсняв еще одну пленку и сделав несколько снимков вторым фотоаппаратом, который он забрал у Эргемара, Билон заторопился в обратный путь.

Они успели дозаправиться на промежуточной базе до захода солнца и прилетели в Дурдукеу уже в темноте. Вернувшись в гостиницу, Билон сразу же бросился в свою импровизированную фотолабораторию проявлять пленки. Естественно, только черно-белые, потому что для цветных требовалась настоящая, а не походная лаборатория, которой у него не было.

К счастью, реактивы, доставленные в Зерманд с оказией еще в прошлом году, сохранили годность, а сам он ничего не запорол. Все негативы оказались хорошего качества, запечатлев на себе корабль пришельцев из космоса и его первооткрывателей. На взгляд Билона, особенно хорошо получился Собеско, взирающего на инопланетный аппарат с кривой ухмылкой.

Оставив Эргемара, напросившегося к нему в ассистенты, просматривать снимки на фоне электрической лампочки (печатать их было не на чем) и делать зарисовки в дополнение к тем, что еще утром сделал с натуры Даг, Билон засел за статью и к двум часам ночи сваял гениальный репортаж о великом открытии. Обычно он не любил засиживаться над материалами за полночь, но никогда ранее ему не писалось так легко.

Закончив со статьей, Билон оставил себе второй экземпляр, сделанный под копирку, и начал готовить послание. Он упаковал в металлические коробки с крышками непроявленные цветные пленки, написав к ним подробные «сопроводиловки». Негативы были заботливо уложены в деревянный ларец местной работы. Отдельно пошли пакет со статьей и личное письмо Билона прежнему начальнику из отдела городских новостей. Тот был настоящим газетчиком, а значит, имелась хорошая вероятность, что материал и пленки не выбросят сразу в корзину как чушь и бредятину, а хотя бы предварительно с ними ознакомятся.

В этот момент в номер Билона постучался зевающий Вилам Сентер, заметивший, что происходит нечто странное. Он стал первым посторонним человеком, узнавшим о посадке на Филлине корабля космических пришельцев. Первой его реакцией стало понятное недоверие, но, рассмотрев кадры на пленке, которую Билон решил оставить себе на тот случай, если основное послание потеряется и не дойдет по назначению, Сентер переменил свое мнение. Более того, он пообещал Майдеру всяческое содействие по своей линии.

За всю ночь Билон так и не сомкнул глаз. А утром, сгорая от нетерпения и трепеща от волнения, передал пакет пилоту небольшого самолетика, который раз в неделю прилетал из Кушуда с почтой и грузами для Вилама Сентера.

– Это надо как можно скорее доставить в Гордану! Как можно скорее! – с максимальной убедительностью заявил Билон, протягивая послание.

– Неужели здесь произошло что-то настолько важное? – удивился летчик, рассматривая адрес редакции «Курьера» и штампы «Регнера» на пакете.

– Ты не поверишь, насколько. Но это действительно очень важно, – добавил Сентер. – Считай, ничего более срочного и важного ты никогда в жизни не возил! Все это должно быть доставлено в самые кратчайшие сроки. Особо повторяю: в самые кратчайшие!

– Так серьезно? Тогда постараюсь, чтобы оно попало, куда надо, как можно быстрее.

Приняв обратный груз, самолет в положенное время улетел. Билону оставалось только проводить его взглядом. И ждать. Он сделал все, что зависело лично от него. Теперь свою работу должны были сделать другие.

Наверное, Билон чувствовал бы себя спокойнее, если бы узнал, что кушудский пилот отнесется к его просьбе со всем вниманием и ответственностью. Вернувшись на свой аэродром, он хорошенько попросит одного знакомого летчика, который как раз собирался на север, в Шуан. А оттуда пакет тем же способом последует за океан, в столицу Горданы город Реперайтер.

Более того, самый последний «почтальон», возвращаясь домой из аэропорта, не поленится сделать небольшой крюк, чтобы лично завезти передачу в редакцию газеты «Курьер». Весь этот немалый путь она проделает в совершенно неправдоподобный срок – двое с небольшим суток.