Время жить. Книга первая: Поработители

— Я тоже неважно знаю город, но в двух кварталах отсюда есть небольшой кафетерий, в котором подают неплохой туа. Так что, если вы не против…

— Никоим образом. Тогда давайте знакомиться. Я – Боорк, младший офицер первого ранга Военного Космофлота, доброволец. Только учтите, плачу я.

— Хорошо, — парень снова улыбнулся, загнув вниз уголки губ, будто услышал что-то смешное. — Можете называть меня Кэно. И я пока, увы, никто.

— С ума сойти! — Боорк удовлетворенно откинулся на спинку стула. — Это же настоящий кэтэркорский туа! Я такой пил всего несколько раз в жизни, причем на самом Кэтэркоро! И это было… довольно давно. За такое не то, что втрое, впятеро заплатить не жалко.

— Я же говорил, здесь неплохой туа, — усмехнулся Кэно. — А для такого маленького заведения – так даже очень неплохой.

— Для человека, неважно знающего город, вы очень хорошо в нем ориентируетесь, — заметил Боорк.

— Чистая случайность. Когда я в первый раз сюда зашел, то просто попросил что-нибудь особенное. Вне зависимости от того, сколько это будет стоить.

О, да. Боорк внимательно посмотрел на своего собеседника. В молодом человеке действительно было… что-то. Что-то необычное, почти неуловимое – спокойная уверенность, достоинство, можно сказать, харизма, умение и привычка повелевать, обаяние, наконец. Да, для такого можно и в самом деле принести из дальнего загашника даже чашечку контрабандного кэтэркорского туа.

Кэно тоже разглядывал Боорка.

— Вы пилот, не правда ли? — вдруг спросил он.

— Почему вы так думаете? — Боорк был в так называемой внеслужебной форме, без штурманских комет на лацканах.

— В Военном Космофлоте немало офицеров-добровольцев, но все они четко делятся на четыре группы. Во-первых, медики. Затем синоптики, планетологи и прочие научники. В-третьих, это инженеры-кораблестроители, и, наконец, пилоты. Вы – не медик, у них эмблема даже на внеслужебной форме. Для инженера у вас, извините, слишком низкий чин – им обычно присваивают звание не ниже старшего-два. Когда официантка споткнулась перед вашим столиком, вы тут же вскочили, чтобы поддержать ее, хотя сидели вполоборота – у вас отличная координация и быстрая реакция. Кроме того, в Военном Космофлоте вы недавно – это видно по выправке – а на Кэтэркоро были… довольно давно. И наконец – считайте это интуицией. Я угадал?

— Угадали.

Боорк без замаха метнул в Кэно ложечку, которой он только что размешивал напиток. Тот без труда поймал ее одной рукой и аккуратно положил на стол.

— Вы тоже пилот.

— Увы, непрофессиональный. И не стоит гадать обо мне, я уже говорил вам – я никто. Я слышал, вы говорили, что только что прилетели с Филлины. Расскажите, что там сейчас происходит.

Боорк еще раз окинул взглядом молодого человека. Что бы не говорил Кэно, а он уже успел составить о нем свое мнение. Паренек явно не из простой семьи, очевидно, сын или, судя по возрасту, даже внук какого-нибудь крупного начальника. С детства оберегаемый любящими родственниками от всех и всяческих житейских трудностей, воспринимающий это как должное, но тяготящийся опекой. Образованный, в меру начитанный, еще не успевший развить в себе здорового цинизма и поэтому слегка фрондирующий молодой человек, читающий Тоолна, который, хотя не запрещен, но все же не поощряется…

Но может ли такой человек быть стукачом? В принципе, им может быть каждый. Даже тот, про кого вначале никогда не подумаешь. Или, что для Боорка ничуть не лучше, безответственным болтуном, взахлеб распинающимся перед друзьями и подружками, а то и перед вельможными родителями о том, что поведал ему проезжий офицер космофлота.

Однако в Кэно чувствовалась некая внутренняя целостность, что-то все-таки было в этом высокопоставленном отпрыске, и Боорк понял: этот не выдаст. И не станет болтать.