Время жить. Книга вторая: Непорабощенные

— Как?! Разве вы не в курсе?! Вы специально удерживали меня у телефона, чтобы за это время засечь, откуда я говорю, а потом натравили на меня ваших костоломов! Они поджидали меня на улице, и им была нужна только кассета! Я о ней ни с кем не говорил, кроме вас, и звонил только по уличным автоматам!

На секунду Билона пронзила страшная мысль. А вдруг, главный был прав, а громил подослали к нему друзья Орны Маруэно? Но ведь кассета уже была у них в руках! Все прочие комбинации казались слишком сложными для импровизации, и Билон, сцепив зубы, отбросил эту версию. В конце концов, должен же он верить хотя бы кому-то!

— Это какое-то недоразумение, — растерянно сказал главный редактор. — Поверьте, никто не приказывал вас избивать или устраивать погром в номере… Это какая-то ошибка, эксцесс исполнителей…

— Так это все-таки были вы? — устало спросил Билон. Он уже ничего не чувствовал, кроме опустошенности. Люди, которых он несмотря ни на что считал своими, сдали его.

— Послушайте, Билон, — голос главного редактора доносился до него откуда-то издалека. — Вы, вероятно, проклинаете меня и поделом. Но я хотел удержать вас от неразумного шага. Время борцов-одиночек прошло, оно, собственно, никогда и не наставало. С этой кассетой вы могли бы решиться на некие непродуманные действия, которые поставили бы вас под удар… Вы бы все равно ничего не добились, вас бы смяли, даже не заметив… Вы не понимаете, какие силы сейчас приведены в действие, поверьте, это было сделано в интересах государства… Вернитесь в команду, Билон, я верю, у вас большое будущее… Поймите…

— Я понял, — перебил его Билон. — Когда надо оправдать какую-то подлость, всегда почему-то начинают говорить о государственных интересах. Я ведь почти поверил вам, и не нужно было отбирать у меня эту кассету… Но я не могу простить вам предательства.

Главный редактор еще что-то говорил в трубку, но Билон, не слушая его, положил ее на аппарат. На раздавшийся через полминуты звонок он не прореагировал.

Наскоро собрав самые необходимые вещи, он вышел из гостиницы, остановившись у первой же телефонной будки.

— Наконец-то! — услышал он обрадованный голос Орны Маруэно. — Ты не позвонил вовремя, я беспокоилась о тебе.

В другое время Билону было бы приятно, что о нем беспокоится красивая девушка, но сейчас ему было все равно.

— У меня были проблемы, — сказал он. — Ты случайно не знаешь тихого местечка, где можно было бы переночевать?

Орна Маруэно не стала ни спрашивать, ни ужасаться, и Билон это оценил.

— Я поищу такое место. Где ты находишься сейчас?

— Возле гостиницы.

— Ты на машине?

— Да, — вспомнил Билон. — Но я плохо знаю город.

— Не страшно. Ты найдешь памятник адмиралу Скайнирду?

— Опять?

— Конечно, я ведь живу недалеко оттуда.

На самом деле, им пришлось довольно долго колесить среди похожих друг на друга пятиэтажных зданий, и Билон почувствовал настоящее облегчение, когда Орна, наконец, дала ему команду остановиться.

— Ты здесь живешь? — спросил вконец вымотавшийся Билон.

— Нет, — ответила Орна, грациозно выбираясь из машины. — Но ты же просил найти место, где можно переночевать? Поднимайся на третий этаж.

На третьем этаже оказалась маленькая квартирка, напоминавшая ту, что была у Билона в Реперайтере. Она обладала самым минимумом мебели, но в ней все равно чувствовался уют.

— Это чья? — спросил Билон. — Здесь кто-то живет?

— Пока никто, так что ты можешь спокойно провести здесь ночь, — Орна деловито задернула плотные шторы. — Располагайся. В холодильнике есть кое-какая еда, так что ты можешь поужинать. Да, вот твоя кассета.

— Спасибо, — Билон машинально принял ее. — А ты?

— А я ухожу. Нужно дописывать статью.

— Так она пойдет в завтрашний номер? — понял Билон. — Извини, я задерживаю тебя. Только, пожалуйста, береги себя. Ты ведь тоже давала подписку о неразглашении.

— Подписку давала Орна Маруэно, студентка университета. А Тид Грумман, внештатный корреспондент "Утренней звезды", ничего не подписывал. Спокойной ночи, Майдер. На всякий случай, вот тебе ключи, но завтра утром лучше никуда не ходи, а просто позвони мне, хорошо?

Ночь Билон провел почти спокойно. После горячей ванны и хорошей порции скайры, нашедшейся в кухонном шкафчике, боль утихла и больше не беспокоила его. Мыслей же у Билона после этого долгого дня не осталось никаких. Он чувствовал себя полностью опустошенным. Очередной период его жизни подошел к концу, а то, что должно было придти ему на смену, могло подождать до утра.

Орна Маруэно откликнулась на первый же его звонок. Когда они уже заканчивали разговор, он, повинуясь какому-то почти бессознательному порыву, попросил ее купить по дороге последний номер "Курьера". Вчерашние тревоги немного поблекли, и сегодня ему было страшно рвать, рвать совсем, рвать со всей своей прошлой жизнью. Хотя он понимал, что это неизбежно, но все равно надеялся на какой-то маршрут для отступления.