Время жить. Пенталогия (СИ)

Двумя палубами выше отсека дистанционного управления, в боевой рубке, командир задумчиво смотрит на услужливо нарисованную компьютером карту. Вот оно, его поле боя. Точнее, не совсем поле. А еще точнее – совсем не поле, а весьма пересеченная местность. Бугры, похожие на курганы и прямоугольные насыпи, оплывшие и напоминающие пригорки. Ряды зигзагообразных траншей, глубоких как овраги, и овраги, узкие и отвесные как траншеи. Желто-ржавый суглинок, покрытый, как щетиной, цепким кустарником, корявые деревца с разбросанными в стороны кривыми ветками и корнями, похожие на карте на миниатюрных паучков, и изжелта-зеленые неровные кольца осоки вокруг мутных луж во впадинах. И узкий шрам выемки с лежащими рядом автострадой и ниткой железнодорожного пути.

Вся местность ощутимо понижалась слева направо – от лабиринта изломанных скал, серых с прожилками черно-белого кварца и зеленоватым налетом лишайника и камнеломки, до пунктирной линии кромки тридцатиметрового обрыва, нависшего над узкой полосой глинистого пляжа. Понижалась она и к северу, где бугры и впадины внезапно сглаживались, а обрыв сначала подходил все ближе и ближе к скалам, а затем круто поворачивал почти под прямым углом и, прямой как по линейке, исчезал где-то за краем карты. Еще дальше к северу, за Тороканскими Воротами, суглинок пропадал под слоем почвы, скалы превращались в крутые холмы, одетые лесом, а равнину перечеркивали несколько широких дуг траншей и насыпей, преграждавших дорогу в привольную лесостепь.

Слов нет, филиты хорошо подготовились к встрече. Вон там, в скалах, видны артиллерийские позиции, замаскированные, конечно, но замаскированные по местным стандартам. Вон те траншеи, за Воротами, буквально забиты металлом, а в той роще прячется, вернее, это им кажется, что прячется, большая группа танков – так и светят в инфракрасном диапазоне. И еще детекторы показывают обширные подземные пустоты и следы металла перед Воротами, прямо под теми насыпями и буграми. Вообще-то, ни спутники, ни беспилотники-наблюдатели не отмечали там никаких признаков деятельности, но обострившаяся интуиция упорно указывает и указывает на это кажущееся безжизненным суглинистое неудобье.

Целую минуту командир напряженно размышляет. Может, задержать танки, дождаться "Молний", пока еще сопровождающих транспортную колонну к кораблю, и предварительно обработать подозрительную местность бомбами и ракетами? Но нет, зачем терять время? И что на этой планете в состоянии остановить бронированный кулак из тридцати восьми "Громовержцев" и пятидесяти пяти "Охотников"? Нет такой силы. И вряд ли будет. А на крайний случай, хватит оставшихся в наличии беспилотников и двух девяток "Молний", благо авиации противника не видно пока и не слышно что-то…

И танки идут вперед, не маскируясь и даже не скрываясь. А зачем им скрываться? Силе не надо прятаться. Все равно, исход известен.

Командующего обороной Ворот маршала Моностиу охватывает чувство, похожее на дежа-вю. Ведь это уже было, было когда-то давно, больше двадцати лет назад, когда на Ворота так же надвигались ряды вражеских танков, а за ними, одна за другой, ползли редкие цепи картагонарской пехоты.

И его командный пункт – все тот же подземный, вернее, подскальный бункер. Телефоны, штабные офицеры, планшеты из плексигласа… и ряды перископов, из-за чего зал напоминает командный отсек подводной лодки. Адъютант прибегает с очередным донесением, но маршал, молча отстранив его, приникает к массивному наглазнику. Карты сданы, все остальное уже не имеет значения. Этот бой будет скоротечен, опыт трехлетнего противостояния в Воротах в нем почти бесполезен, импровизации неизбежны, да и видеть приближающегося противника, согласитесь, совершенно необходимо. И заставляет работать не только память, но и мысль.

Он до самого конца не верил, что пришельцы пойдут через Ворота. Ловушка была слишком очевидна; чтобы это понять, не надо было быть великим стратегом, хватило бы и одного взгляда на карту. Но они решились. Решились, зная, что для них подготовлена западня, и зная, что если их не удастся остановить здесь и сейчас, при самых благоприятных условиях, какие они могли предоставить защитникам, их уже не удастся остановить никогда и нигде…

Во время войны маршал прославился как мастер оборонительных сражений. Под его командованием были отбиты четыре штурма Ворот, он отстоял окруженный с трех сторон город Аррас, он защитил Гитшианский плацдарм, его войска, наконец, остановили последнее в той войне наступление картагонарцев на блокированный Тюйер. Маршал всегда понимал своего противника – это было одним из секретов его побед. Понимал и сейчас. Пришельцы представлялись ему в виде тупого бездумного тарана, упрямо и непреклонно пробивающего себе дорогу куда-то в бесконечность, не замечающего препятствий, не жалеющего себя и не опасающегося противника.