Время жить. Пенталогия (СИ)

 - Совершенно верно, господин генерал армии, - отозвался Собеско. - Как показала практика, самым эффективным способом борьбы с вражескими танками являются противотанковые ракеты крупного калибра с фугасными боеголовками, запускаемые с предельно короткой дистанции. Соответствующая техника была применена в Граниде и есть в распоряжении Внутренней армии. Дело только за смелыми и хорошо обученными солдатами, умеющими проявлять разумную инициативу и действовать в составе малых групп.

 - Такие солдаты у нас есть, - довольным голосом заключил генерал Могли.

 - Хорошо, генерал, - Кирстен перестал барабанить по подлокотнику. - Я не сомневаюсь в том, что Внутренняя армия способна быстро и без больших потерь с нашей стороны занять базу пришельцев, резиденцию управителя на острове и даже Голубой дом. Но может ли она противостоять пришельцам в длительной кампании, подобной той, что была в прошлом году на Восточном континенте?

 - Сейчас - нет, - быстро и четко ответил Собеско, не став отрицать очевидное. - Но такая задача ей никогда и не ставилась. Полномасштабная война с пришельцами требует серьезной многомесячной подготовки, причем на уровне не армии, а всего государства. Прежде всего, необходимо провести децентрализацию промышленности, создать и спрятать под землю резервные мощности, предусмотреть...

 - Достаточно, генерал, - поднял руку Кирстен. - Вы сказали все, что я хотел от вас услышать. Гордана не готова к большой войне, но к ней сейчас не готова и вся Филлина. Однако, если страны Восточного континента проведут против пришельцев ограниченную операцию, Гордана может их поддержать. У кого-то есть еще вопросы к господину бригадному генералу?

 Вопросы, кажется, были у Сеймора Скэба, только, очевидно, не к Собеско, поэтому глава аппарата сотрудников президентской администрации промолчал. Зато не смолчал генерал Могли.

 - Откуда у вас такие обширные знания о пришельцах и методах борьбы с ними? - заинтересованно спросил он.

 - Я был в плену у пришельцев, господин генерал армии, - ответил Собеско. - Я был начальником рабочей бригады и имел возможность общаться с пришельцами. Я мог задавать им вопросы и иногда получал ответы. Потом мне удалось бежать из плена. Я добрался до Чинерты, где моя история вызвала определенный интерес. Благодаря этому я смог принять участие в подготовке своеобразного наставления о борьбе с пришельцами. Точно такой же документ сейчас составляется с моей посильной помощью в штабе Внутренней армии.

 - Какую должность вы там занимаете? - поинтересовался Могли.

 - В данный момент - никакую! - лихо отрапортовал Собеско. - Приказа о моем назначении на какую-либо должность не поступало.

 - Я полагаю, это упущение будет исправлено в ближайшее время, - недовольно сказал Кирстен, взглянув на Буремена. - Вы можете быть свободным, генерал.

 Хорошо быть свободным! Даже если эта свобода - чистой воды иллюзия. Выйдя из президентского дворца, Собеско приостановился на крылечке - если можно было так назвать широкую мраморную лестницу, спускавшуюся в небольшой парк. Хорошо бы сейчас сойти по этой лестнице, свернуть на длинную аллею, ведущую к воротам, а затем показать пропуск, выйти наружу и отправиться куда-нибудь подальше от чересчур хитрого президента, его слишком умного помощника и прочих жизненных сложностей. Только вот никто его никуда не отпустит...

 В последнюю неделю относительно свободно он чувствовал себя только у Рэстана, в его военном городке в полупустыне, в двадцати с лишним километрах от ближайшего жилья. После возвращения в Реперайтер его ни на минуту не оставляли без ненавязчивого, деликатного и почти незаметного присмотра. Даже ночевал он прямо при штабе, в небольшой гостевой комнатке, выходящей окнами на тихий внутренний дворик, где всю ночь горели фонари и ходили часовые...

 Сначала это злило Собеско, потом начало просто раздражать. Неоднократно он ловил себя на чисто мальчишеском желании хотя бы на часок вырваться из-под контроля. Не то, чтобы он на что-то всерьез рассчитывал - нет, появляться в гранидском посольстве ему сейчас было совершенно противопоказано, да и внезапно распрощаться с горданцами после того как он - пусть и не по своей воле - надел их военную форму, было бы неправильно и недостойно... просто его все больше беспокоила невозможность передать хоть какую-то весточку своим. Что о нем думают посол, полковник Стису, другие люди, которым не безразлична его судьба? Или, вернее, что рассказали им горданцы? Уж не считают ли его на родине предателем, перебежчиком, погнавшимся за генеральской звездочкой и длинным брасом? Прошлой ночью, потихоньку прихватив со стола генерала Доранему ручку и пару листов бумаги, Собеско составил что-то наподобие отчета, коротко описав то, что с ним произошло в последние дни, но передать его пока не было никакой возможности.

 Медленно спустившись по лестнице, Собеско оглянулся по сторонам. Где-то здесь должен быть тот самый первый лейтенант с нашивками Внутренней армии, который час назад привез его сюда... Да вот и он, легок на помине, бежит-торопится откуда-то из-за угла...