Время жить. Пенталогия (СИ)

Следующее помещение, в которое они спустились по лестнице, выглядело как странная смесь бани с алхимической лабораторией. Один его угол занимал бассейн, над которым чуть клубился парок. Вдоль стен к нему протянулись два каменных желоба, по которым струилась вода, тонкими струйками лившаяся из многочисленных кранов. Возле бассейна стояли два топчана, крытых матерчатыми покрывалами, перед каждым из них был постелен квадратный резиновый коврик.

В то же время, угол, противоположный бассейну, занимал массивный стол, уставленный керамическими горшочками и кувшинчиками, стеклянными банками с притертыми крышками, деревянными ступками, каменными чашами для растирания и прочими подобными предметами. У стола колдовали несколько заморцев, что-то готовя на двух спиртовых горелках.

Внутри было жарко и влажно. От большой бронзовой курильницы, стоявшей прямо в центре помещения, вился легкий дымок, издававший незнакомый пряный аромат — такой насыщенный, что у Билона закружилась голова. Но продышаться и придти в себя ему так и не дали, тут же взяв в оборот.

По требованию старшего заморца они с Чарнешем сняли одежду, которую сразу же куда-то унесли молодые служители, окунулись в бассейн (вода была горячеватой, но терпимой), а затем прошлепали босыми ногами по приятно нагретому полу каждый к своему резиновому коврику. Там им пришлось делать множество непонятных вещей — приседать, бежать на месте, наклоняться, поднимать руки, подпрыгивать, смеяться и даже декламировать стихи.

Все это происходило под несмолкаемую болтовню Чарнеша, который, похоже, за потоком слов пытался скрыть свои страх и нервозность. Заморцы не препятствовали, а Билон был, скорее, даже благодарен своему нежданному товарищу по несчастью. Слушая Чарнеша, он сам загонял куда-то поглубже свои собственные опасения. К тому же, так Билон лучше узнавал человека, чью роль он должен был сыграть.

Чарнеш, как понял Билон, был политическим обозревателем какой-то крупной по местным меркам газеты — типичным журналистом-кондотьером, готовым писать хвалебные или ругательные статьи о ком или о чем угодно, лишь бы платили. Платили же, судя по всему, в последнее время не очень, поскольку солидная, но не запредельная сумма в десять тысяч брасов, а особенно, уже полученный и частично потраченный пятитысячный аванс занимали главное место в его монологе.

Впрочем, при всем при этом Чарнеш был вполне обаятельным, не занудным и не вызывал к себе антипатии. Да и журналистом он, похоже, был неплохим, раз был выбран освещать церемонию — единственным из всего дистрикта Ойдевиз.

Билон совершенно потерял счет времени. Он не знал, сколько его прошло, — полчаса или три. Он просто механически выполнял то, что от него требовали. Даже непрестанный словесный поток, по-прежнему льющийся из Чарнеша, перестал им восприниматься. Он просто слушал текущие мимо слова, не вдумываясь в их смысл. Что интересно, команды пожилого заморца он различал хорошо и исполнял их четко и быстро.

Наконец, Билону разрешили лечь навзничь на топчан, и сразу несколько заморцев начали заниматься с ним чем-то непонятным, обмеряя его тело во всех местах портновскими сантиметрами и обмазывая его какими-то мазями. Потом прямо перед ним появились серьезные внимательные глаза старшего заморца. Они становились все больше, больше, больше… пока Билон не утонул в них целиком.

Проснулся Билон в совершенно незнакомом месте. Он лежал обнаженным в мягкой постели, под легким, но теплым одеялом. Откуда-то доносились далекие голоса и щебет птиц.

Какие голоса?! Какие птички?! Куда он попал?! Билон рывком сел на постели, озираясь по сторонам. Он находился в крохотной комнатке, в которой помещались только кровать, шкаф и стул, на котором была аккуратно разложена его одежда. За большим широким окном виднелась густая зеленая крона раскидистого дерева.

Где это он?! Ах, да! Воспоминания трех последних дней обрушились на него словно водопад, немного прочистив мозги. Тряхнув головой, Билон откинул одеяло и встал, машинально нащупав ногами на полу мягкие шлепанцы. Еще не совсем проснувшись, он, слегка пошатываясь, сделал несколько шагов. Тело было каким-то чужим. Оно полностью повиновалось ему, но была какая-то странность, которую Билон никак не мог уловить.

За дверью в крохотной прихожей, как и ожидалось, находился санузел. Билон автоматически щелкнул выключателем и вдруг застыл. Из зеркала, висевшего прямо напротив двери, на него смотрела гладкая физиономия Чарнеша, сквозь которую, словно через мутное стекло, просматривались черты его собственного лица.

Из ступора его вывел звук открывающейся двери. Билон с трудом повернул голову. Один из вчерашних заморцев мягко взял его за руку.

- Вы проснулись? Очень хорошо. Приводите себя в порядок. Нам надо продолжать. У нас очень мало времени, но мы постараемся успеть.

Глава 73. Горданский связной

32.03.5374 года

Президент Лёрид Кирстен был сильно не в духе. Наверное, поэтому он стремился быть максимально любезным со своим гостем.