Время жить. Пенталогия (СИ)

— Во всяком случае, не противотанковой обороной, — резко сказал Собеско. Он понимал, что говорит лишнее, но властный, самоуверенный, не терпящий возражений генерал вызывал у него неприязнь. Такие люди, как он, узурпировали власть в стране, выбросили из армии, а фактически, из жизни его отца, а его самого заставили покинуть родину. — Главная опасность, которая нам угрожает, — это бомбежки. Необходимо срочно выводить людей из города. Нужно рассредоточить все запасы — боеприпасов, топлива, продовольствия, лекарств. После первого же налета мы наверняка останемся без завода и электростанции, нам надо быть готовыми и к этому и заранее принять меры. Может быть, нам нужно подумать о том, как помочь окрестным хозяйствам собрать урожай и спрятать его в хранилищах. Мы должны зарываться в землю, и как можно глубже. Пока не поздно, перенести под землю склады, цеха, госпитали, электростанции. Я не знаю, сколько у нас еще времени, может быть, его уже нет. Но именно на это мы должны сейчас бросить всех людей и всю технику! А не на окопы и укрепления, от которых все равно не будет никакого толку!

— Выходит, по-вашему, оборона — вопрос второстепенный? — вкрадчиво спросил генерал.

Вопрос был явно провокационный, но Собеско не смог, да и не захотел удержаться.

— От кого вы хотите обороняться?! Эта война будет проходить без линии фронта. Пока что мы видели только танковые колонны пришельцев, которые приходили, разрушали все на своем пути и шли дальше. В Шуане на пути пришельцев эвакуировали население, чтобы избежать ненужных потерь, и правильно делали. Есть ли хоть одно свидетельство, что в этот раз все будет идти по-другому? Видел ли кто-то у пришельцев хоть что-то, напоминающее пехоту? Нет! То, что происходит сейчас, это не оккупация, а разрушение. Я не знаю, что последует за этим, но это будет нечто иное. Но нам лучше сохранить наши танки и орудия именно для этого иного, а не бросать их в безнадежный встречный бой с танками пришельцев, которые все равно пройдут мимо!

— Вы предлагаете вообще не оказывать им сопротивление? — так же вкрадчиво осведомился генерал.

— Безусловно, оказывать! Всю колонну нам, конечно, не задержать, но я уверен, благодаря мухобойкам мы сможем прихлопнуть несколько штук. Это даст даже больший эффект, чем танковый бой. Но я повторяю, это — не главное. Давайте думать о том, что будет после танков! О том, что скоро зима…

— Достаточно! — оборвал его генерал. — Хватит! То, что вы предлагаете, называется трусость! Когда вся страна изнемогает в неравной борьбе, вы советуете прятаться под землю вместо того, чтобы тратить все силы на оборону от неприятеля! В то время как наш священный долг — вступить в открытый бой с врагом! Пусть мы погибнем, но таким образом мы свяжем и ослабим силы противника и поможем нашим бойцам на других участках фронта. В других обстоятельствах я, возможно, приказал бы вас расстрелять. Но я даю вам шанс, слышите, капитан авиации! Вы предложили создать мобильные группы истребителей танков? Так и возглавьте одну из них. А после боя я решу, что с вами делать. Идите!

Керосиновая лампа, горящая на столе, отбрасывала на стены длинные колеблющиеся тени.

— Хорошо вы устроились, — оценил Дэсс Урган, со вздохом облегчения сбрасывая с плеч тяжелую, пропитанную водой плащ-палатку.

— Неплохо, — согласился Кен Собеско. — Все рядом, на связь пока не жалуемся.

— Тогда я заночую у вас, — решил Урган. — На улице дождь, темень, еще сверзимся куда-то в канаву. А в городе наверняка затемнение, только ни черта оно не поможет. У нас на базе светомаскировка тоже была — не придерешься, а разнесли нас пришельцы в один момент. Причем точно так — у нас ничего подобного даже на показательных бомбардировках не было…

— Есть новости? — спросил Млиско.

— Какие тут новости? — Урган, не отрывая глаз, смотрел на подрагивающий за стеклом лампы язычок пламени. — Впрочем, новостей хватает. Помните слушок про эвакуацию? Оказалось, правда. У пришельцев и в самом деле были какие-то переговоры с горданцами, и они пообещали не трогать Западный континент. И не мешать тем, кто захочет перебраться за океан или в Валез, его тоже, вроде бы, бомбить не будут. По радио говорили, что вдоль всего нашего океанского побережья пришельцы пообещали оставить десятикилометровую зону безопасности, а какие-то дороги объявили безопасными коридорами для эвакуации. Только от нас до ближайшего такого коридора далековато — километров сто двадцать.

— А надолго — эти… зоны и коридоры? — спросил Собеско.

— На тридцать шесть дней. Какой-то странный срок — я вначале подумал, месяц и один день, так в этом месяце тридцать четыре дня, не тридцать пять…

— Ах, какие благородные эти пришельцы, — скривил губы в недоброй усмешке Млиско. — Прямо благодетели со своими коридорами. А что творится за их пределами?