Время жить. Пенталогия (СИ)

— Есть, Первый! Разрешите начать движение, Первый?

— (важно) Разрешаю, Второй! Перестраивайтесь в боевой ордер.

Наблюдатель, устроившийся прямо на развилке ветвей большого дерева, выросшего на краю речного обрыва, видел, как танки пришельцев, перемешивая с землей стерню, повернули к селу. И взялся за рацию.

Кен Собеско в последний раз проинструктировал свой расчет.

— Вы нам пока не понадобитесь, — сказал он четырем солдатам, поставившим на землю тяжелый ящик с ракетами к мухобойке. — Спрячьтесь пока в том погребе. Если надо, мы сами вас вызовем по рации. А вы, ребята, держитесь где-нибудь поблизости от нас. Если после выстрела останемся целы, вы, двое, отвечаете за запасную ракету, а вы помогаете нам нести установку. Ясно?

Они выбрали позицию у пролома в каменном заборе, ограждавшем сельскую школу. Пролом выходил на главную улицу, полого спускающуюся к реке, и через него было видно людей, бегущих куда-то вниз. Наблюдательные посты вовремя подняли тревогу, но куда повернут пришельцы, не было ясно до последнего момента.

Собеско помянул недобрым словом инженеров с завода, так и не наладивших производство мухобоек. Из-за этого их задача сильно смахивала на лотерею — пройдут ли танки пришельцев по главной улице или не пройдут. Собеско надеялся, что хотя бы один пройдет.

Но пока его надежды не сбывались. Немного не дойдя до села, пришельцы остановились и открыли огонь. Это было даже не страшно. Негромкие далекие хлопки, заунывный и печальный вой где-то вверху и отдаленное глухое эхо взрывов. Множества взрывов.

— Они стоят прямо посреди поля, метрах в четырехстах от крайних домов, — сообщил наблюдатель. — И садят, гады, прямо по городу.

Собеско зло выругался. Они не могли сделать ничего, совершенно ничего. Преодолеть четыреста метров по открытому пространству, чтобы приблизиться к пришельцам на расстояние выстрела, было абсолютно невозможно. Оставалось только ждать и считать залпы. После сорок второго обстрел города прекратился.

— Ну же, — шептал Собеско. — Ну, идите, идите сюда. Чего вы копаетесь?

Но танки стояли на месте.

— Первый, первый, у меня третий номер погас!

— Как погас? Совсем?

— Совсем! Он даже не захватывается! И не двигается!

— Второй, подожди, не суетись! Попробуй запустить на всей шестерке автоконтроль.

— О, пошел. Проклятье! Тьма и пламя! Глюкнулся третий! Неисправимая системная ошибка! Вот зараза! На миссиях такого не бывает.

— Бывает, бывает, ты просто сэйвиться привык и потом переигрывать. Сбрось и попробуй дать третьему внешний контроль. Должна запуститься программа авторемонта.

— Не сбрасывается! Совсем завис! Что теперь делать?!

— Что делать, что делать… Инструкцию вспомни. Гасить или обрезать и вызывать платформу или ремонтников. Подожди, сейчас я свяжусь со старшим-три… Знаешь, он советует гасить. Говорит, место больно неподходящее, слишком близко противник. Ты только остальных подальше отведи…

— Да знаю, знаю! От, зараза! Теперь скрипу не оберешься.

— Ничё. Старший-три говорит, не огорчайся. Эти «Охотники» — они по жизни такие недоделанные. Такие глюки у них — сплошь и рядом.

— Есть, холера! Ликвиднулся. А теперь что? Попробуем пленных?

— Да. Я тут с краю прочешу немножко, а ты стой и смотри. Если кого увидишь, сразу глуши, потом подберем… Давай, я повел своих. А ты подкинь пока немножко огоньку…

— Один вдруг взорвался! — испуганно-радостно доложил наблюдатель. — Сам! А теперь пять штук остались на месте, а шесть двинулись как бы в обход. Точно! Они точно собираются зайти в село справа! Не по главной улице!

— Куда…

Договорить Собеско не успел. Танки открыли огонь по селу. Один из снарядов угодил прямо в здание школы, и взрыв накрыл их, разбросал, оглушил…

Эстин Млиско с усилием поднял голову и брезгливо стер грязь с губ. В ушах звенели и стучали молотки, перед глазами разрывались огненные шарики.

Кен Собеско лежал на спине с окровавленным лицом, наполовину заваленный рухнувшей стеной. Но он был жив, Млиско видел, как поднимается и опускается его грудь. Из четырех солдат-носильщиков один был мертв, другой стонал, держась за разбитое колено. Двое остальных, кажется, целые и невредимые, медленно поднимались с земли. Мухобойка была отброшена в сторону, но, похоже, не пострадала. Держась за голову, Млиско поднял с земли попискивающую рацию.

— Отзовитесь, отзовитесь, — кричал наблюдатель. — Шесть танков вошли в село со стороны ремонтной станции. Они едут к центру по параллельным улицам!

— Ниже или выше нас? — с усилием спросил Млиско. Наблюдателю пришлось повторить свое донесение дважды, прежде чем он понял.

— Ниже, ниже! Крайний за две улицы от вас!

И Млиско решился.

— Оставайся с раненым! — приказал он солдату с разбитым коленом. — Остальные, за мной! Поможете мне с установкой! Побежали!

Через пролом они попали на главную улицу. Пригибаясь под тяжестью мухобойки, пробежали по ней квартал, завернули за угол и вдруг оказались посреди толпы, в панике разбегающейся от горящего храма.

— Прочь, прочь! — кричал Млиско. — Убирайтесь отсюда! Прячьтесь!