Время зверей (СИ)

Потом принесли обед. Я дождался, когда получат пайку самые нетерпеливые, пошел к «кормушке», получил свое — в алюминиевой миске подозрительную баланду, кусок серого хлеба, какой не купишь в магазине (его пекут специально для зеков, я это знал точно), и кружку теплого жидкого чая. За стол садиться не стал — съел все сидя у себя на нарах. С трудом съел. Баланда была неудобоварима, хлеб — вязкий и мокрый, липкий, как непропеченный, чай — несладкий и отдавал стиральным порошком. Но я все съел и выпил. Мой организм требовал еды — сила и скорость, которые дала мне мутация, требовали много горючего, особенно после запредельных физических нагрузок. Таких, например, как вырывание привинченного к полу стального табурета.

Поев, сложил посуду сбоку, у стены — ее сдам назад на ужине — и задумался, что же делать дальше и как пережить эту ночь? Да, я сильный, быстрый, обучен убивать. И что? Мне когда-то все равно надо будет спать, а если я засну — меня все равно убьют. Воткнуть заточенную вилку в горло — дело одного мига. Или гвоздь в ухо. Сактируют, как умершего от сердечной недостаточности, и все, кранты! Что-то надо делать! В самом деле — не убивать же смотрящего и всю его камарилью?

Хмм…а вообще-то и это выход. Почему бы и нет? Перебить всех до одного, всех, кто с Костылем, и пусть потом доказывают, что это сделал я! С Сергачевым я уже договорился, потому — какая разница, сколько на мне висит трупов? Но предварительно поговорю со смотрящим. Всегда лучше начинать с переговоров, даже если в оконцовке предстоит свернуть башку твоим переговорщикам.

Я встал с нар и пошел к окну, туда где на своем месте лежал и листал какую-то пухленькую книжку спокойный и умиротворенный Костыль. Кстати — он-то баланду не жрал. Он и его приближенные достали из сидоров домашнюю жратву — сало, яйца, сгущенку, и полчаса сидели, чавкали, перемалывая продукты как завзятая бетономешалка. Мрази. Небось отобрали передачи у своих сокамерников! Вернее так — не отобрали, а «взяли на общак». Не все, но половину — точно.

Дорогу мне преградили два здоровяка, разукрашенные синими уголовными татухами, и я сообщил о цели визита:

— Со смотрящим надо перетереть кое-что.

Костыль, лежа на нарах, молча махнул рукой и меня пропустили. Я подошел, он так же молча указал на край нар, я сел, и Костыль пристально уставился на меня:

— Чо хотел, мент?

— Я не мент. Я Самурай. А хотел…дай мне твою руку.

— Что?! — Костыль не ожидал такого ответа, брови его поднялись он вытаращился на меня, как на морского змея. Всплывшего из глубин моря. Затем криво усмехнулся, спросил:

— Что, хочешь и мне руку сломать?

— Обещаю — ничего такого не будет. Рука будет цела! Просто дай мне руку, я подержу пять секунд и отпущу. Мне это нужно! А потом поговорим.

— Я те чо, баба, что ли?! За руку меня хватать! — Костыль явно рассердился — ты чо, внатуре, берега попутал?! Самурай, ты тут никто! Мент поганый! И радуйся, что еще жив! А то, пожалуй…

— Жить хочешь? — прошипел я, наклонившись почти к лицу Костыля — жить, говоришь?! Обещаю — как только кто-то из твоих подойдет ко мне без моего позволения, если я пойму, что вы собираетесь меня завалить — ты умрешь! Дай руку, говорю! Не ссы! Я обещал, что не трону!

Костыль замер, не зная, как поступить с наглецом, и тогда я просто протянул руку и схватил его за голое предплечье (он был в майке-алкоголичке). Схватил, и замер, захлестнутый потоком информации, рванувшей мне в мозг. Выйти из этого потока, остановить ненужный фонтан было задачей не менее трудной, чем пытаться его запустить. Заболела голова, застучало в висках — что-то я перестарался, вытягивая из информацию.

Отпустил руку, наклонился к смотрящему, тихо сказал:

— Ты давно у них на крючке, да, Костыль? Зачем ты подписку давал, дурак? А братва ведь не знает! Считает, что ты в авторитете! Хочешь, я им расскажу, как все было? Как Федулов тебя подписал? Хочешь?

— Чего тебе надо? — Костыль даже не изменился в лице. Старая школа! Умет держать удар!

— Мне надо, чтобы ты забыл обо мне. Вообще. Куму скажешь, что не было никакой возможности меня завалить. Скоро меня отсюда вытащат, ты знаешь, зачем меня сюда посадили. Я знаю, как они тебя зажали, знаю, что не можешь отказаться. Но здесь выбор только один — или ты живешь, или не живешь. Если откажешься от мысли меня убить — будешь жить еще неопределенно долго. Если попытаешься убить — гарантирую, что тебя убью. Костыль — я не мент, я Самурай, понимаешь? То, что ты слышал обо мне — это жалкие сказки! Я гораздо хуже, чем в этих сказках, понимаешь? Потому заткнись, и скажи своим придуркам чтобы ко мне и не думали докопаться. Вот и все, что я тебе хотел сказать.

Я собрался было встать, но Костыль меня удержал:

— Стой! Подожди…а что это было? Ты зачем меня за руку держал?