Времяточец: Бытие

Гильгамеш решил, что больше он это замечание игнорировать не может. Он остановился и с решительным видом повернулся к своему другу. К Энкиду нужно было привыкнуть. Не только к перепадам его настроения, но даже к его внешности. Он был высокий и мускулистый, но совсем не той породы, что Гильгамеш и его солдаты. Вместо длинной умащенной бороды, как у мужчин Урука, у Энкиду длинная тёмная растительность покрывала все части его тела. Над его глазами выделялись надбровные дуги, подбородок тоже торчал вперёд. Загадочные тёмные глаза почти терялись на его лице. Если бы его отправили на пять тысяч лет в будущее, археологи и антропологи радостно провозгласили бы Энкиду превосходным образцом неандертальского человека, который к этой эпохе, как считалось, давно вымер.

— Хватит ворчать, пошли дальше, — сказал ему Гильгамеш. — Нам никогда не выполнить задуманное, если ты будешь всё время отставать и жаловаться.

— Слишком тихо, — сказал Энкиду.

— Уж извини, но музыкантов я не смог уговорить пойти в опасный шпионский поход, — парировал Гильгамеш. — Ты идёшь или нет?

Энкиду неохотно пошёл за своим царём. Он не переставал просматривать рощу финиковых пальм, через которую они проходили. Их отряд из семи человек был уже на земле, подконтрольной Кишу, но пока что не было видно ни путешественников, ни рабочих. Энкиду сказал об этом вслух.

Вздохнув, Гильгамеш остановился.

— Значит, они закончили работать раньше. Ну и что? Через пару часов солнце зайдёт, и к тому времени я бы хотел быть уже за воротами Киша. Тут у них, между прочим, до сих пор львы водятся. И хотя я обожаю охотиться на львов, отвлекаться от нашего похода я бы не хотел.

— Наверное, ты прав, — согласился Энкиду, продолжая с беспокойством осматриваться.

К своим обязанностям царского телохранителя он относился очень серьёзно; как по мнению Гильгамеша, так даже слишком серьёзно. Хорошо, что он хотя бы пошёл немного быстрее.

Выйдя из-под защиты пальмовой рощи, отряд пошёл дальше по полям. Вокруг росли ячмень и рис, и посевы выглядели здоровыми. Растения орошались каналами, очень похожими на те, которые использовались в их Уруке. Киш явно процветал, и его ожидала сытая зима. Прикрыв рукой глаза от солнца, Гильгамеш посмотрел вдаль.

Вдали был виден Киш, во всяком случае, его большие каменные стены и несколько торчащих выше них крыш. Его удивил странный оранжевый блеск камня. Во время его предыдущего визита стены выглядели иначе… Похоже, там происходит что-то важное. Быть может, эта разведка всё-таки не будет пустой тратой времени.

Прямо перед ними среди полей была группа пальм, выросших вокруг небольшого пруда. Гильгамеш толкнул друга локтем:

— Холодная вода, а?

— Очень вовремя, — согласился Энкиду. Он сдвинул свой лук и вздрогнул. — У меня во рту пересохло.

Ведя туда своих людей, Гильгамеш посмотрел на солнце. У них было достаточно времени, чтобы немного отдохнуть и попить. А затем они направятся в Киш, и проскользнут в город до начала комендантского часа. А там… душевная харчевня, кувшин или два ячменного пива, возможно, покладистая деваха…

На них напали прямо среди этих деревьев. Солдаты Киша их ждали. Как только их отряд оказался среди близко растущих стволов пальм, кишиты выпрыгнули из своих убежищ.

Не имея возможности вынуть мечи или натянуть луки, люди Гильгамеша попытались отступить, чтобы выиграть секунды на то, чтобы вынуть своё оружие. Но из оросительных каналов тоже выскочили солдаты, отбросив в сторону присыпанные песком щиты, под которыми они прятались.

Гильгамеш и его воины были окружены.

* * *

Эйс возмущённо смотрела на Доктора.

— А не слишком ли сильно ты реагируешь? — с надеждой спросила она.

— Я никогда не реагирую слишком сильно, — мрачно ответил он, игнорируя её возмущение. — Где-то в прошлом Земли происходит что-то очень нездоровое. И если мы это не остановим, Земли, которую ты знаешь, не станет. Она превратится в пыль, носящуюся в космических ветрах.

Пока он возился с органами управления, Эйс пыталась разобраться.

— Но… я же с Земли, Профессор, — возразила она. — Если в прошлом она уничтожена…

— Ты можешь прекратить своё существование, — согласился он, сосредоточившись на настройках ТАРДИС. — Или же твоя Земля будет замкнута в осколке Вселенной, отрезана от всего остального. Так что у нас будет что-то вроде барометра, по которому мы сможем проверять, работает ли то, что мы делаем. Если ты исчезнешь — мы в чём-то ошиблись.

— Умеешь же ты утешить, Профессор.

Он снова сердито посмотрел на неё:

— Сколько можно так меня называть? Надо было вырезать это из твоей памяти, пока была такая возможность, — он вздохнул. — Эйс, в путешествиях во времени бывают времена, когда нет никаких утешений. Возможно, это как раз тот случай. Мы, похоже, направляемся к кризису невообразимых масштабов, к чему-то, что может расплести материю Вселенной.

— Но… Но как что-то могло измениться в прошлом? — настаивала Эйс. — Оно же уже произошло, разве нет? Ты разве сам не говорил, что мы не можем изменить то, что написано в истории?