Времяточец: Бытие

— Я думаю, что боги выглядят похожими на нас только для того, чтобы не пугать нас своей истинной формой, — осторожно сказала она. — Иштар не такая, как мы. Она металлическая, моя госпожа. Она — живая статуя. И хотя руки и плечи у неё как у женщины, тело у неё змеиное. Нет ног, моя госпожа. Она ползала по полу, как змея. Огромная металлическая змея. А лицо ещё страшнее, потому что оно очень похоже на женское лицо. Но жёсткое, холодное, резкое; его движения не плавные, как у твоего и моего лица, а больше похоже на сгибание лапки насекомого. А вместо глаз у неё в голове горящие угли.

— Наверное, я закричала, но меня заглушили крики Белкели, к которой ползла богиня. Иштар говорила тихо и жестоко, она протянула вперёд правую руку. Я видела, как Белкели задрожала, когда богиня провела рукой по её волосам. Ладонь Иштар коснулась лба Белкели, и я услышала звук, похожий на шипение змеи. Белкели замерла, и когда Иштар убрала руку, я увидела на лбу Белкели Метку. Я больше не могла на это смотреть. Мне стало плохо. Я уползла.

— На следующий день я встретила Белкели, и она была совсем другой. Она не была приветлива, не рассказывала сплетен. Я спросила, здорова ли она, и она ответила так, словно мы не были знакомы. А самое худшее — хотя она говорила безразличным голосом и отводила взгляд, я заметила у неё слезинку в глазе.

Нинани старалась говорить спокойно:

— А вторая жрица?

— Я её больше не видела, — сказала Эн-Гула. — Но я говорила с одним из стражей, который тогда ещё не получил Прикосновения, он мне сказал, что помог избавиться от её тела. В её венах не было крови, моя госпожа, а в её черепе не было мозга!

Нинани была потрясена так же сильно, как и Эн-Гула. Увидев, как тяжело девушке справляться с приступом ужаса, Нинани забыла о титулах и рангах. Она обняла девушку и прижала её к себе. Эн-Гула как ребёнок уткнулась лицом в её плечо. Она тряслась от плача.

Наконец, она освободилась от объятий Нинани и встала. Она утёрла глаза и нос.

— Простите меня, госпожа, — прошептала она. — Это было так ужасно.

— Слушать об этом было почти так же ужасно, Эн-Гула, — заверила её Нинани. — Но теперь тебе не нужно держать это всё в себе. Давай будем друзьями.

Удивлённая Эн-Гула кивнула:

— Как пожелаешь, принцесса.

— Хорошо.

Нинани подвела девушку к кушетке и указала ей сесть рядом с ней. Эн-Гула нерешительно села.

— А теперь, друг мой… Я должна спросить тебя кое о чём. Эта богиня, которой ты служишь… Как ты теперь относишься в принесённым тобой клятвам верности?

Эн-Гула не спеша обдумала свой ответ.

— Госпожа, впервые за всю свою жизнь я жалею, что служу Иштар.

— Это я и надеялась услышать, — одними губами улыбнулась Нинани. — Потому что мне нужна твоя помощь, Эн-Гула. Я хочу уничтожить эту богиню, пока она не уничтожила нас.

Потрясённая Эн-Гула вскочила на ноги.

— Госпожа! — вскрикнула она. — Но это же невозможно!

— Это должно быть возможно, — настаивала принцесса. — Мы с тобой должны найти у неё какую-нибудь слабость, или какую-нибудь магию, которая сильнее её. Должно быть что-то, что мы можем сделать! Должно быть!

— Я не так уверена в этом, как ты, госпожа, — ответила жрица. — Но… если не это, то останется лишь жить по-прежнему, наблюдая, как Иштар Прикасается к моим друзьям или ест их, — она решительно подавила в себе дурные предчувствия. — Я сделаю, что смогу, — согласилась она.

Нинани засмеялась, в этот раз искренне.

— Отлично сказано! Эн-Гула, всё, что могут сделать принцесса и жрица, мы сделаем. Будем же молиться о том, чтобы этого было достаточно.

* * *

Город Киш показался Эйс изумительным. Вопреки её опасениям, Гильгамеш у ворот молчал, и все четверо они прошли в город не вызвав у стражи интереса. За воротами они направились по узким многолюдным улицам. Недалеко от ворот был квартал торговцев. Вдоль улиц стояли торговые лавки, очень похожие на фотографии Ближнего Востока, которые Эйс когда-то видела. Навесы прикрывали от солнца товары и людей. Товары были разложены на столах и подстилках. Было огромное множество фруктов, овощей, инструментов, тканей, одежды, и горшков. И хотя большинство торговцев уже завершали сегодняшнюю торговлю, тех товаров, которые всё ещё были выставлены, было достаточно много, чтобы Эйс пришла к выводу, что Киш был процветающим городом.

Она поделилась этим наблюдением с Энкиду, и тот кивнул:

— Киш и Урук (наш город) на протяжении многих лет являются самыми большими городами в Месопотамии, — объяснил он. — Гильгамеш и его советники считают, что время Киша прошло, но Агга, царь Киша, не дурак, его политика укрепила армию и повысила благосостояние этого города.

Эйс мельком оглянулась на Гильгамеша.

— Ты, как я понимаю, с ними не согласен?

— Кто я такой, чтобы соглашаться или нет? У меня нет голоса в совете, меня там терпят лишь потому, что я нравлюсь Гильгамешу. Никто из знати не станет слушать мои мысли.

— А я бы послушала, — сказала Эйс.