Времяточец: Исход

Он указал зонтом вдаль:

– Скайлон я ни с чем не перепутаю. Такой великолепно фривольный! Такой не-британский! Башня, единственное предназначение которой – быть башней! Символ, отмечающий конец послевоенного аскетизма, и надежду на будущее благополучие.

– Чего?

– Англия восстанавливается после трёпки, которую она получила во время войны.

– Мы же победили, разве нет? Наш звёздный час, и всё такое? Когда уже устанут об этом говорить.

– Вы победили, но лишь едва. Вся страна была истощена. А теперь самое худшее позади, и они решили немного шикануть и провести Фестиваль.

Девушка по имени Эйс обвела взглядом поливаемое дождём бетонное пространство.

– То же мне, Фестиваль!

– Не забывай, что ты британка, Эйс. Ты должна развлекаться с лёгкой грустью.

Эйс шмыгнула носом, по её носу скатилась капля дождя. Она посмотрела на изящную башню, и на её глазах порыв ветра развернул флаг.

– Профессор!

– Что?

– Если это Англия, и мы победили в войне, то почему на башне флаг со свастикой?

Доктор посмотрел. И действительно: чёрный перекрученный крест на белом круге на фоне кроваво-красного полотнища.

– Был один точно такой же в кабинете командора Миллингтона на военно-морской базе, – предположила Эйс. – Помнишь, он превратил эту базу в копию шифровальной комнаты в Берлине...

– Да, да, – нетерпеливо сказал Доктор. Он смотрел на флаг. – Давай тут осмотримся.

– Постой, Профессор!

– Что?

– Значит, она тут?

– Кто?

– Иштар, Времяточец, или как там она себя называет.

Доктор вынул из кармана небольшой прибор. Прибор молчал: ни звука, ни мигающих огоньков. Доктор встряхнул его, а затем спрятал.

– Похоже, что нет.

– Но мы же должны были за ней гнаться.

– Ну, может быть у нас перелёт, или недолёт, или ещё что-то. Такое легко могло случиться, все иногда ошибаются.

Они пошли по грязной дорожке вдоль реки, ища возможность пройти к месту проведения Фестиваля. Наконец, они нашли место, где часть забора была сломана, образуя подобие входа. Дети, наверное, – подумала Эйс. – Они предпочтут поиграть на стройке, чем сходить на Фестиваль. Впрочем, я бы тоже такой выбор сделала.

Доктор пошёл в проём первым, и вышел из территории стройки к одному из павильонов. Там была фотовыставка: на чёрно-белых фотографиях была запечатлена последовательность событий. Фотографии были развешаны на стендах, которые огибали павильон своего рода дорожкой, задававшей порядок просмотра. Но смотреть было некому – кроме них в павильоне никого не было.

Эйс без особого интереса посмотрела на первую фотографию: группа людей в серых и чёрных униформах на фоне Букингемского дворца. Они собрались вокруг худого мужчины со светлыми волосами и невысокой женщины с высоким лбом и зачёсанными назад тёмными волосами. На женщине была огромная корона с драгоценностями.

Под снимком была подпись:

«ВОССТАНОВЛЕННЫЙ НА СВОЁМ ЗАКОННОМ ТРОНЕ, ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО КОРОЛЬ ЭДУАРД ВОСЬМОЙ В СОПРОВОЖДЕНИИ ЕЁ КОРОЛЕВСКОГО ВЫСОЧЕСТВА КОРОЛЕВЫ УОЛЛИС ПОДПИСЫВАЕТ ДОГОВОР, ФОРМАЛЬНО ОПРЕДЕЛЯЮЩИЙ ВЕЛИКОБРИТАНИЮ КАК ПРОТЕКТОРАТ ГЕРМАНСКОЙ ИМПЕРИИ».

Лицо Доктора помрачнело.

– Это всё не верно, Эйс. Произошло масштабное вмешательство в ход времени.

– Времяточец?

Доктор, хмурясь, смотрел на фотографию.

– Никогда не доверял этим Уинздорам!

Эйс просматривала фотографии без особого интереса, в её сознании всплывали воспоминания о когда-то прочитанных в журналах статьях о скандалах прошлого.

– Так это герцог Уинздорский? Который отказался от трона, потому что ему не разрешали жениться на какой-то американке? «Король, который ради любви отказался от всего!»

– Он был глупым и самовлюблённым человеком, – сердито сказал Доктор. – С самой юности симпатизировал немцам. У бедняги Уинстона с ним столько проблем было.

Эйс пожала плечами:

– Ну, вернул он себе трон. Какая разница? Кому какое дело кто король?

– Король – это важный символ... а ещё важнее, что именно он символизирует.

Доктор пошёл вдоль фотографий, внимательно всматриваясь в каждый снимок, в каждую подпись. Под фотографией высокого мужчины в чёрной рубашке и с тонкими усиками было написано:

«ПРЕМЬЕР-МИНИСТР МОЗЛИ ОБРАЩАЕТСЯ К ПЕРВОМУ НАЦИОНАЛ-СОЦИАЛИСТИЧЕСКОМУ ПАРЛАМЕНТУ ОККУПИРОВАННОЙ БРИТАНИИ».

Фотографий было очень много: встречи, церемонии, публичные мероприятия. Мозли был почти везде.

– А этот Мозли преуспевает, – сказала Эйс.

– Сэр Освальд Мозли, – сказал Доктор через плечо. – Основатель Британского Союза Фашистов. Когда началась война, его интернировали, и выпустили после того, как она закончилась. После этого он вёл себя тихо.

– А вот и нет. Тут он, похоже, большая шишка.

Доктор смотрел на большое фото измученных людей, копавших огромную траншею.

«ЧЛЕНЫ БРИТАНСКИХ ДОБРОВОЛЬНЫХ РАБОЧИХ СИЛ РАБОТАЮТ НА НОВЫХ БЕРЕГОВЫХ УКРЕПЛЕНИЯХ В КАЛЕ».

Эйс стало скучно, она подошла к двери павильона и выглянула наружу. Всё казалось вполне нормальным. Людей на Фестивале было не много, но это было неудивительно, учитывая погоду. То тут, то там посетители с зонтами – в основном женщины и дети – перебегали от одного павильона к другому.

Доктор закончил осмотр, подошёл к ней, и угрюмо посмотрел на свастику на Скайлоне.