Времён крутая соль [сборник]

«Американский океан …»

Американский океан.

Огромный пляж. Простор бескрайний

Захлёстывает, как аркан

Тебя — и поддаёшься втайне.

Но как знакомо всё! Кричат

И мечутся, и плачут чайки,

Вновь повествуя без утайки

О том, что тыщу лет назад

Известно на земле. Ну, чем

Не Стрельна? Парус одинокий.

Давно написанных поэм

Готовые ложатся строки.

А пятьдесят пройти шагов —

И Брайтон загудит жаргоном.

Так вот он — дальних странствий зов,

Заканчивающийся стоном:

«Зачем?»

Грохочут поезда

Над головой, пестрят витрины,

И океанская вода

Дрожит вдали в обрывках тины.

1993

Цфат

Над пропастью в горах —

Здесь древний город спрятан.

Средневековый страх —

О, как зовёт назад он!

Ущелий гул и гуд,

Тропинок вьются нити,

А улицы бегут,

Как строки на иврите.

И пусть в игре стекла

Блестит товаров груда,

Машинам нет числа,

Но город — текст Талмуда.

Как Далет, Гимел, Бет,

То дом, то синагога.

И Божий жив завет,

И слышен голос Бога.

1996

Италия

Улиц-щелей и небесных соборов конвенция —

Это Флоренция.

Дивных дворцов и зелёных каналов коллекция —

Это Венеция.

Башни, к земле наклонённой внезапно и резко, реприза —

Пиза.

Робкий балкон, строк звучаньем возвышенный тронно —

Верона.

Падуи площади, смертные камни Помпеи,

Рим гладиаторский, дней и веков эпопеи —

Было ли это, взаправду случилось ли с нами

Или во снах мы бредём и ведомы куда-то мы снами?

2003

«В средневековом долгом блеске …»

В средневековом долгом блеске

В синеющий небес проём

Вплывает купол Брунеллески

Над флорентийским шумным днём.

И в этом плаваньи высоком,

Ладонью Божьей вознесён,

Он Божьим созерцаем оком

Придирчиво со всех сторон.

2003

«Пока Венеция, сверкая …»

Пока Венеция, сверкая,

Передо мной красоты рая

Разбрасывала, не таясь,

Сквозь слёзы, словно бы смеясь,

И нижних этажей протяжность,

Стен зеленеющую влажность

Всё глубже погружала вниз —

Запел собор святого Марка,

Блеснув таинственно и ярко,

И в небо голуби взнеслись.

2003

«Туфлёю длинною резной …»

Туфлёю длинною резной

От влажных стен старинных зданий

Отталкиваясь чуть порой,

Пока, дурея от названий

Мостов над бледною водой,

Мы бредим, гондольер ведет

Гондолу, что туфле подобна

Резной и длинной. И поёт

Душа прощально и подробно.

2003

«Венецианских улиц-коридоров …»

Венецианских улиц-коридоров

Мерещится мелькание витрин.

Устав от любопытных частых взоров,

От беспрерывных вековых смотрин,

Как, город — Водяной, ещё покуда,

Цепляясь за горбатые мосты,

Не тонешь ты, старинная причуда

Богов, обрывок сна, узор мечты?

2004

«В сухой жаре среди развалин Рима …»

В сухой жаре среди развалин Рима,

Латинских надписей, фонтанов и колонн

Душа то бодрствует, то спит необоримо,

И снится, снится ей старинный сон.

В чужой толпе невидима, бесплотна,

Страшась быть узнанной и потерявшись вдруг

На сотни, сотни лет бесповоротно —

Преодолеть не может свой испуг.

2003

«Мотоциклетная Сиена …»

Мотоциклетная Сиена,

Спеша из шумных улиц плена

В соборный сумрак и прозрачность,

Господних ликов многозначность,

О старине твоей тоскую,

Хоть и гремящую, такую —

В дорожном шлеме, в чёрной коже,

Тебя я принимаю тоже,

Но предпочёл бы мост горбатый

И блеск венецианских статуй.

2003

Помпеи

Под игом лавы смертоносной

Безвыходно остались вы.

Здесь гул толпы многоголосный,

Тысячелетний гул молвы.

До современности безумий

Вам дела нет — чужая блажь.

И смотрит издали Везувий —

Дымящийся губитель ваш.

2003

«Польша, плачущая в костёлах …»

Польша, плачущая в костёлах,

Польша в гордой конфедератке

И в сияющих ореолах,

Осенивших святые прядки.

Католические извивы,

Драгоценный набор барокко,

Только улочки эти кривы,

Как в старинной сказке Востока.

И остатками каравана

Три джезвейна в песке уснули,

Пахнет кофе темно и пряно

Древним вздохом в нынешнем гуле.

Полумесяц турецкий сладок

В колокольном далёком звоне,

Где святых сияние прядок

На суровой зябкой иконе.

1987

«Родиться в горной деревушке …»

Родиться в горной деревушке,

Где бродят дикие козлы,

Где в снежном блеске гор верхушки,

И ночь темна, как горсть золы.

Где вдаль тропинка зазмеила,

Над бездной тёмною кружа,

Где женское лицо укрыла

Безжалостная паранджа.

Где чабаны и где отары,

Глядит овчарка на костёр…

И дальний силуэт архара

Вечерний сумрак мягко стёр.

Не знать ни города, ни мира,

А только горы весь свой век,

Глоток вина да ломтик сыра,

Да круглый, как луна, чурек.

1984

Целле

Город, начертанный готическим шрифтом,

Не пользующийся лифтом,

Живущий в пятнадцатом, может, веке,

Древней Германии призрак некий.

Как нарисованы окна, двери.

Тангейзер здесь мечтал о Венере,

Рыцарь скакал, спеша из похода,

Вёл проповедник толпу народа.

О двадцать первом веке далёком

Никто не думал и ненароком.

2004

Вальдзассен. Базилика

Древние рыцарские скелеты

В жемчуг и золото разодеты,

Страшно осклабясь, торчат оскалы…

Вот твоя лошадь и доскакала,

Воин времён, не знавших взрывчатки,

В век двадцать первый без опечатки.

Тысячелетье, как сон железный,