Врезано в плоть

Какую бы команду отец ни отдавал ей, она подчинялась. После завтрака Уолтер отправил ее переделать еще кое-какую работу по дому. Она подмела, вытерла пыль, постирала, и все это время Уолтер ходил за ней с разговорами. Днем он усадил всех смотреть телевизор. Ну, почти всех. Триш осталась стоять. Уолтер поставил старый ситком и громко смеялся, вторя закадровому смеху, как будто фильм – Дин уже видел его и не считал таким уж забавным – был самым смешным из тех, что ему доводилось видеть. В его смехе слышались истерические нотки, что Дин находил таким же жутким, как и неподвижное холодное присутствие Триш. Он больше не мог этого выносить. Он сказал Уолтеру, что они с Сэмом соберут сушняка, несмотря на то, что рядом с домом лежал приличный запас, и тот отозвался: «Хорошо, хорошо. Хорошая идея». Он даже не оторвал взгляд от телевизора, и братья, не теряя времени, поскорее убрались из дома.

Они даже не стали притворяться, что собирают сушняк, а вместо этого бродили по лесу вокруг дома Хэнсена. Не разговаривали, просто ходили. Каждый наедине со своей виной, пожирающей изнутри. Они пропустили ужин – выстрадать еще один прием пищи, приготовленной не то зомби, не то кем там еще Триш, нет, увольте – и вернулись в итоге около девяти. Они отправились прямиком спать, но Уолтер успел посоветовать им хорошенько отдохнуть.

– Завтра пойдем на озеро рыбачить, – объяснил он. – А потом съездим в город поесть мороженого и посмотреть кино. Звучит неплохо?

«Кошмарно», – подумал Дин, а вслух отозвался:

– Здорово.

Потом они с Сэмом поспешно сбежали в свою комнату и заперли дверь.

Прошло два часа. Все это время мальчики молчали, прислушиваясь к непрерывному одностороннему разговору Уолтера и его не-мертвой дочери. Наконец, тот решил отправиться спать, но перед этим проводил Триш в ее комнату и – Дин допускал такую возможность – укутал ее одеялом. Дин гадал, поцеловал ли он ее на ночь. В лоб или, может быть, в щеку. Если так, какая у нее кожа на ощупь: нормальная или холодная и восковая? От одной мысли об этом Дина передернуло.

– Что делать будем? – тихо спросил Сэм.

Этого вопроса Дин боялся весь день. Он был старшим и, пока отец отсутствует, только естественно, что Сэм обратился к нему за указаниями в подобной ситуации. Его обязанностью было присматривать за младшим братом, как не единожды давал ему понять отец. Вчера он почти нарушил обещание, сглупив достаточно, чтобы отвести брата к дому Герольда. Он думал, что такой умный, что самый настоящий охотник только потому, что нахватался кое-чего от отца. Триш заплатила за его хвастовство собственной жизнью, но с таким же успехом получить призрачную пулю в сердце мог и Сэмми.

Как-то в мотельном номере отец сказал Дину:

– Сынок, я не могу дать тебе много советов относительно жизни. Реальной жизни, в смысле. Не той, которую ведут охотники. Но я знаю одно: не думай нижним мозгом.

Было это несколько лет назад, и Дин тогда не особенно сообразил, что пытается донести до него отец. Но теперь он понял. Господи, теперь-то он понял. Все случилось по его вине, потому что он решил вести себя как взрослый, чтобы впечатлить девушку. Отличную девушку, которая умерла и вернулась к гротескному подобию жизни усилиями убитого горем и съехавшего с катушек отца.

Дин не знал, верит ли он в существование души. Он знал, что привидения настоящие, а если бы и не знал, то после встречи со Стрелком убедился бы наверняка. Но он не думал, что привидения – сознания людей, продолжающие существовать после их смерти, да еще обладающие остатками энергии. Энергии, перенимающей облик и поведение человека, который создал ее, но этим человеком не являющейся. Если так, то Триш – ее разум, ее дух, ее сущность – не вернули обратно. Вернули только тело. Она была пустой оболочкой, чуть разумнее марионетки под руководством Уолтера. Если существуют души, то, возможно, душа Триш вернулась вместе с телом, но заперта внутри, не способная на большее, чем пассивное наблюдение, узник в собственном теле. «Наверное, это и есть, – подумал Дин, – настоящий Ад». И все по его вине.

– Сперва, – ответил он Сэму, – нужно найти поискать оружие.

Они молча шли по дому. Двери в спальни Уолтера и Триш были закрыты, но Дин понимал, что это не значит, что они спят. Особенно Триш. Вполне вероятно, что ей больше не нужно спать, что она – как предположил Сэм – просто лежит в кровати с неподвижными открытыми глазами, моргая раз в минуту.