Врушечка

Тут Витька вспомнил о том, что через несколько дней грядет юбилей фирмы, в которой теперь работает Настя. И что ему нужно играть на этом празднике роль Отто фон Швентке. Напоминания об этом знаменательном событии обнаруживались повсюду — в блокнотах, записных книжках, в мобильнике, даже в диктофоне. Витька решил, что лучшего момента помириться с Настей просто невозможно придумать. Она, конечно, будет волноваться, думать — придет он или не придет. И когда увидит его, у нее сразу станет легко на душе. Тут-то он ее, тепленькую, и подловит. Расскажет, что он договорился с доктором Панкрашиным об оплате и не потерпит ее вмешательства. Побушует Настя, да и оттает. Матвеев знал, что с женщинами нужно действовать так же осторожно, как с хомяками — если сильно надавить, бывает слишком много писка.

Она звонила ему беспрестанно. Но из-за того, что у него уже был припрятан козырь в рукаве, Матвеев больше не психовал, а, наоборот, только посмеивался и потирал руки. На Настины звонки он упорно не отвечал, решив проучить ее, чтобы неповадно было скрывать от друзей свои проблемы. Ну, и потянуть время, чтобы сюрприз получился настоящим.

Рабочий день закончился, и Колесников остался в кабинете один. Настя ушла первой, подчеркнуто холодно попрощавшись с ним и вызывающе хлопнув дверью. Эдакий девичий бунт. Весь день он злился на нее, злился на Леру, на уборщицу и бухгалтершу, которые казались ему заговорщицами, сбившимися в отвратительную злобную кучку. «Никогда не ешь там, где спишь. И никогда не спи там, где работаешь», — поучал он своего друга Шелестова, когда они оба были еще начинающими бизнесменами. Сам Колесников этой заповеди не последовал…

Лера Солодкина произвела на него сокрушительное впечатление. Когда она впервые вошла в его кабинет, у него свело челюсти. Он разговаривал с ней так, словно во рту у него оказались тонны жевательной резинки. Где-то он читал, что общение с красивой женщиной является для мужчины сильнейшим стрессом. Лера показалась ему очень красивой — красивее всех, с кем он до сих пор общался. Красивее Евы.

К тому времени его отношения с женой претерпели серьезные изменения. Они жили в двух параллельных мирах, изредка встречаясь на кухне собственной квартиры и на важных мероприятиях. Без всяких скандалов они разошлись по разным спальням, хотя все еще радовались тому, что женаты. Колесников отлично понимал, что Ева у него на крючке. От него зависела ее карьера. И ему нравилось чувствовать свою власть над женой — такой красивой и такой самоуверенной. Пусть он никак не проявлял эту власть — лишь изредка демонстрировал свою вторую половину друзьям и коллегам, словно коллекционер, хвастающий редким экспонатом.

Еву он не любил. Несмотря на страсть, с которой охотился за ней во времена ухаживания. Она была его навязчивой идеей, его заветной целью.

Поразив эту цель, он мгновенно к ней охладел. Вся прелесть оказалась в самом процессе завоевания. А потом он понял, что совсем не знает женщину, поселившуюся вместе с ним. Он мог любоваться ею, словно произведением искусства, но как строить с ней близкие отношения, понятия не имел. Тем более что она сама вовсе не желала ничего строить. Чувство дома оказалось ей чуждо, и все хорошее, что у них имелось, было сделано руками чужих людей — дизайнеров, плотников и экономки. По большому счету, у них вообще не было дома — а была лишь общая собственность. Ева даже не захотела взять фамилию мужа и осталась Ковальской.

Со временем Колесников неизбежно ощутил пустоту в душе. Ее хотелось заполнить. И не чем-нибудь, а самыми простыми и понятными вещами — теплотой, нежностью, страстью… Не отдавая себе в этом отчета, он настроился на новые отношения. Он ждал, что в его жизни появится женщина, которая изменит все, словно по волшебству.

Встретив Леру и потеряв голову, он сначала пришел в отчаяние. «Еще одну красивую женщину я не переживу, — думал он. — Неужели я скомкаю и выброшу в помойку свой жизненный опыт? Неужели за все эти годы я не стал умнее и прозорливее? И снова наступлю на те же самые грабли?» Однако Лера оказалась совершенно другой, нежели можно было себе представить. Она была не просто доброй, она была отчаянно доброй. А еще серьезной и заботливой. И внимательной. И понимающей. И вообще — лучшей в мире.

Она была безупречной, и Колесников подсознательно стал ждать подвоха. Оставаясь у Леры на ночь, он думал о том, что рано или поздно она заговорит об их совместном будущем. Рано или поздно его жена станет объектом ее неконтролируемой ревности. Скорее всего, Лера с самого начала ревновала его к Еве, но просто умело это скрывала. До поры до времени. Как всякая хитрая женщина она хотела сначала довести их отношения до определенной кондиции и уж потом…