Врывалась буря(Повесть)

Все решалось сейчас здесь. Егор уже предвидел, что скажет Сергеев в ответ на его возражения, хлебные крошки еще висели на усах, но глаза уже горели, как в те горячие денечки, когда они громили колчаковцев. Щербаков как-то, слушая сетования Егора на злейшую лютость Сергеева, обронил: «А ты что ж, в стороне? Его заносит, а останавливать его должен я, у самого силы не хватает?!» — «Какой силы?» — не понял Егор. «Партийной, — отозвался Щербаков. — Ты коммунист! Если по службе не имеешь еще прав, то обязан, как партиец, высказать все то, что считаешь нужным. Пусть обижается! Будет зарываться — поправим, а молчать нельзя. Особенно в вашем деле. Тут за ошибки дорого платить приходится… Да что тебе говорить, сам все знаешь. И коли уверен — стой до последнего!»

Разговор этот происходил сразу же после той конференции, когда Бугров раскритиковал Сергеева. И Щербаков не зря спросил Егора о том, как чувствует себя Василий Ильич. Сам знал про крутой нрав и замашки бывшего комразведки. Знал, хоть сам же рекомендовал его в ВЧК. Впрочем, тогда и требовалось, не щадя живота, искоренять белогвардейскую нечисть. Теперь время другое, и различить, где враг, а где друг, совсем не просто.

Сергеев сдернул с крючка полушубок.

— Поехали! — приказал он. — Возьмем обоих!

— Я категорически против и считаю, прежде, чем хватать людей, надо доподлинно установить их причастность к диверсии! — резко ополчился на Сергеева Воробьев. — Выяснить: тот ли это песок? Чьи деньги, с кем поддерживал связь Русанов? Иначе, это беззаконие и самосуд! — выпалил он.

Сергеев, не ожидавший столь решительного сопротивления, накалился от таких слов.

— Это я-то самосуд творю?! — еле сдерживая гнев, зашипел он. — Да только что мне Щербаков выговаривал, что мы спим и мышей не ловим! И он прав! Мы для чего есть на этой земле?! Мы есть для того, чтобы наш рабочий человек трудился спокойно и строил социализм? А что сейчас? Завод стоит, график поставок летит!

— Но надо проверить же!.. — не выдержав, вскричал Воробьев. — Песок еще не улика, его могли подбросить, а Бугров вообще не виновен! В чем его можно подозревать?! Да мало ли кого я мог встретить?! — горячился Егор. — Нужны факты, а не… симпатии!..

Сергеев неожиданно успокоился, стер крошки с усов, прищурив глаз, взглянул на Егора, усмехнулся.

— Ты что же, меня за самодура держишь?.. — проговорил он. — Не ожидал от тебя! Думал, за десять лет ты меня… — Он не договорил, достал из нагрудного кармана листок. — Вот читай, бублики!

В заключении химэксперта говорилось, что «белый порошок, принесенный Сергеевым В. И., происхождения неизвестного, но соответствует аналогичным частицам, найденным в заварке бойца военизированной охраны т. Зеленого И. Л.».

— А пузырек с этим белым порошком я обнаружил в кабинете Бугрова, — проговорил Сергеев. — Уж больно он мне подозрительным показался, вот я и отсыпал немного…

— Где он был?..

— В шкафу…

— Вы что, обыск проводили? — не понял Егор.

— Ну уж, куда хватил! — Сергеев хитровато прищурился. — Бугров на обед пошел, а я вроде как варежки забыл, нарочно оставил, вот и вернулся и осторожненько так осмотрел все… Кстати, и песочек вот такой же там имеется! А то и другое, Егор Гордеич, уже не симпатии, как ты изволил выразиться, а самые натуральные фактики, горяченькие и весьма щипательные!.. И потом, давай-ка рассуждать: кто в Краснокаменске, кроме Бугрова и Русанова, еще так хорошо знает турбину. Вот, скажи?

— Еще Шульц, инженер-эксперт фирмы «Пакс», — не задумываясь, сказал Егор.

Сергеев пристально посмотрел на Воробьева.

— Ты его, кстати, встретил?..

— Встретил…

— Будем его, значит, подозревать? — усмехнулся Василий Ильич.

— Но он мог кого-нибудь обучить?! — пожал плечами Воробьев.

— Он приезжал сюда трижды, — не без насмешки заметил Сергеев. — И ты, между прочим, знаешь, что нам известен его каждый шаг в Краснокаменске. Но, может быть, ты имеешь какие-то особые сведения? Список знакомых, их адреса… — не без язвительности пропел Сергеев.

Егор молчал. Этот порошок и экспертиза выбили его из седла.

— И все же я считаю арест Бугрова и Русанова преждевременным! — вздохнув, угрюмо проговорил он. — Уж слишком все как-то легко… Факты надо проверить, а за ними установить наблюдение. Куда они денутся?..

— Они-то, может, и никуда не денутся, а турбину угробить могут! — жестко сказал Сергеев. — Кто будет тогда отвечать?.. Ты возьмешь на себя эту ответственность?

Егор помедлил, потом, качнув головой, ответил:

— Я отвечу!

— Тебе ее пока не доверили! — не выдержав, вдруг зло вскрикнул Сергеев. — Когда доверят, тогда будешь и командовать. А пока твое дело подчиняться! Все! — Василий Ильич схватил полушубок.

— Я оставляю за собой право написать рапорт о несогласии с вашими действиями, о чем обязуюсь известить Свиридова! — жестко заявил Воробьев.

Сергеев, уже стоявший в кубанке на пороге, вдруг развернулся, пронзил бешеным взглядом Егора и хлопнул кубанкой о пол.