Врывалась буря

Еще перед уходом с электростанции Егор встретил Мокина. Тот, увидав Воробьева, заохал, запричитал о несчастье. Тогда впопыхах Егор не обратил внимания на фальшь в его голосе. Теперь, вспомнив причитания Мокина, он насторожился.

— Опять сбег Бугров, да и полыхнуло тут без него, вредитель он и есть вредитель, прав был Василий Ильич, когда арестовал, а теперь вот что?!

Егор оглянулся, глазки Мокина суетливо забегали, он согнулся в три погибели, зашептал:

— Грязнов, кочегар, когда заступал, уже пьяный был! И от этого могло!

— Спасибо за известия, — машинально выговорил Егор, чтобы не вспугнуть Мокина своим недоверием.

— Да что уж там, свои люди, — залебезил Мокин, придвинулся поближе, и Егор почувствовал запах керосина. Тогда он еще не знал, что пожар случился из-за него, за экспертами только послали, и он, увидев Сергеева, Чекалина и Семенова, поспешил к ним, приказав тотчас опросить всех и все показания записать. Теперь же, вспоминая этот короткий, почти на бегу разговор, Егор обнаружил и фальшь интонаций, и намерение Мокина пустить следствие по ложному ходу. Тогда он не обратил внимания на первую фразу Мокина: «Опять сбег Бугров, да и полыхнуло тут без него», ибо знал об этом со слов Лукича, но теперь, раздумывая о ней, удивился: откуда же Мокин об этом узнал, коли только что прибежал из дома? Конечно, он мог вбежать и тотчас спросить Лукича, но вряд ли это сделал, да и Лукич после наказа Егора прикусить язык вряд ли бы Мокину об этом сказал… А то, что прибежал Мокин после этого разговора, это уж точно, если, конечно…

«Так-так-та-ак!» — Егор поднялся, заходил по кабинету, бросился к телефону, попросив проходную. Ответил Лукич.

— Товарищ Зеленый?

— Так точно, он самый слушает! — гаркнул Лукич.

— Воробьев, ОГПУ, скажи-ка, ты говорил о нашем разговоре кому-нибудь? — спросил Егор.

— Как можно, коли вы приказали?! — заголосил Лукич.

— Тихо! — оборвал его Егор. — Значит, никому?

— Так точно, никому! — выпалил Лукич.

— Ну и хорошо, — сказал Егор. — А кто-нибудь спрашивал?

— Спрашивали… — начал было Лукич, но Егор его оборвал.

— Напиши, кто и о чем, на бумаге, понял?

— Понял! — гаркнул Лукич.

— Все! — Егор бросил трубку, подкрутил фитиль у лампы.

Зазвонил телефон, снова звонила Катя, спросила о пожаре. Голос звучал взволнованно, и Воробьев, услышав его, потеплел и неожиданно для себя, проговорил:

— Я рад, что ты позвонила!..

— Правда?! — выкрикнула Катя.

— Да… — уже более сдержанно сказал Егор.

— Берегите себя, товарищ Воробьев, до завтра! — крикнула Катя и повесила трубку.

Егор поднялся, покрутил головой, прошелся по кабинету. Вернулся Миков.

— Ну что? — Егор бросился к нему. — Узнал?

— Да, — Миков сел на стул. — Звонили с вокзала…

— Так-так-та-ак! — загорелся Егор, кинулся за папиросами.

— Звонили из комнаты милиции, — упавшим голосом доложил Миков.

— Вот оно что… Ошибки нет?

— Нет, — ответил Миков.

Невысокий, плотный, с крепкой головой и короткой шеей на широких борцовских плечах, Петр Миков внушал уважение не только всем своим видом, но и поступками.

— Остается только узнать, как Левшин проник в комнату Рогова, если последний сегодня на дежурстве и обязан там находиться либо запирать ее, когда выходит… — вздохнул Миков.

— Может быть, послать экспертов? Отпечатки пальцев на трубке должны остаться, — предложил Егор.

— Отпечатки есть, но Рогова, — усмехнулся Миков.

— Ты так в этом уверен? — удивился Егор.

— Мы имеем дело с опытным врагом, а уж предусмотреть такую мелочь… — Миков махнул рукой. — Левшин прекрасно понимает, что мы узнаем, откуда был звонок, и выйдем на Рогова… — Миков вдруг задумался. — Я не удивлюсь, если найду у Рогова нож! — проговорил он.

— Ты думаешь, он уже успел его подбросить?.. — удивился Егор.

— Да! Именно это Левшин и сделал!.. — маленькие, глубоко посаженные глазки Микова загорелись. — Виден почерк Левшина! Поначалу он фабриковал дело Бугрова — Русанова. Потом приехал Ларьев, его отверг. Нашли Русанова, все провалилось. Но!.. Левшин знает: мы ищем преступника. Ищем долго, упорно, мы в тупике! И начинает постепенно готовить для нас Рогова. И вдруг проверка его! Он ошеломлен, сбит с толку, где провал?! Я сегодня наблюдал: он не выходил от себя часа четыре. Проверил все концы и, видимо, понял, что мы пошли напрямик, стали искать человека умного, сумевшего бы организовать такое дело. И вышли в одной из догадок на него. Но улик у нас нет, иначе бы мы давно его взяли. А тут провалили и пустячное опознание. Значит, надо действовать активнее. Если я прав, а я почти уверен в этом — нож, которым убили Русанова, в столе у Рогова. Поеду съезжу за экспертами и туда! — Миков поднялся. — Можно?

— Поезжай! — одобрил его Егор.

Миков уехал, а Воробьев только покрутил головой.

— Так-так-та-ак! — пробормотал он, дивясь не столько хитроумию Левшина, сколько неотразимой логике Микова.