Всадник

Я шел и размышлял о превратностях судьбы и абсолютно неожиданно почувствовал, что являюсь объектом чьего-то пристального внимания. Не знаю почему я сделал такое странное заключение, быть может виной тому был выпитый мною алкоголь, но мне стали слышаться странные звуки. Потом почему-то захотелось по малому, и когда я остановился, то услышал сзади шуршание мягко подкатывающихся шин. Взглянув через плечо на остановившуюся иномарку я молча и сосредоточенно завершил процесс и только потом обернулся.

Город был уже близко, и моя уверенность в своих силах возросла. Водитель притушил фары и наверное глядел на меня сквозь черное стекло.

Это было неприятно, тем более что из авто никто не появлялся. Я отвернулся и побрел своим путем, мало ли идиотов по дорогам шляется, например я, типичный тому пример, может быть, этот придурок в машине хотел у меня дорогу спросить, а потом рассмотрел повнимательнее, а я ему не понравился? Может такое быть? Может.

Словно в доказательство моих слов за спиной завелся мотор, и иномарка, набрав скорость, обогнала меня и скрылась вдали.

«Идиот…» – подумал я и продолжил путь.

Почему до сих пор не рассвело? Пора бы…

Иномарку я догнал минут через пятнадцать, она стояла на обочине и двери ее были открыты с одной стороны, фары были потушены, а вокруг не было ни души. Я опасливо подошел и заглянул внутрь, никого. Странно. Ключи в зажигании. Огляделся. И снаружи никого.

«Видно очень, очень сильно прихватило вдруг его…»– дополнил я свою мысль поэтически. Мне вдруг стало весело, возникло ощущение дежавю. Уйти? Ключи в машине не отпускали. Я словно чувствуя себя Штирлицем в тылу врага, еще раз воровато огляделся и нырнул в салон.

«Он обожал кататься ночью в чужой машине без трусов…» Господи чего меня это на стихи поперло, да еще и такие дебильные… Но рука уже тянулась к ключам и вскоре мы уже ехали. Куда? Не знаю, но явно, блин, не в Египет!

…За окнами мелькали редкие ели, или ивы, я не понял, потому что едва я набрал скорость, как на меня опять напали, сзади, исподтишка, подло. Я лишь почувствовал неприятный запах хлора, и грубая ткань накрыла мое лицо…

х х х

Спящая красавица. Пробуждение.

– Присцилла! Проснитесь!– голос шел прямо из бело-розовой дымки прозрачной и легкой. Голос казался знакомым. Уже пробуждаясь и чувствуя, что сон остается позади в этом веселом эфирном фейерверке цветов, Вера Анатольевна сладко потянулась и открыла глаза.

Лицо склонившейся над ней девушки было довольно миловидным и юным. Широко открытые синие глаза смотрели с любовью и даже некоторым, как показалось Вере обожанием. Вера растерянно оглядела обширную незнакомую спальню, обставленную под старину. Она не понимала где находится, и что с ней произошло, но появилось странное ощущение того, что она здесь дома. Дома? Да и вот эту гардину повесили только вчера, когда она заявила этому несносному Патрику, что оранжевые цветы слишком яркие… Черт подери, какому Патрику? Да что же это такое?

Подушки были слишком мягкие, а кровать через чур удобная, но… это была ее кровать, и в тоже время не ее… Дома у нее был уютный диванчик с пледом… Вера села, а девушка с синими глазами тут же принялась раскланиваться и шептать всякие извинения, мол, принцессу она бы никогда не посмела разбудить, если бы не приказ госпожи… Боже тут еще и госпожа есть? Просыпающаяся память любезно подсказала – есть. Госпожа Тереза, хозяйка этого дома. Вот тебе и здрасте. Царь, очень приятно, царь…

Так. Девушка, как там тебя? Ага, заработало! Роберта! Вера глупо захихикала. Сказалось напряжение последних дней. Но в то же время было необъяснимо легко, словно сбросила Вера Анатольевна лет так 15 и самое приятное, что ничего не болело!

«Это называется раздвоение личности!»– констатировал мозг.

«Ну и ладно!»– согласилась уже не Вера Анатольевна, а юная Присцилла, поселившаяся где-то по соседству с бывшей сотрудницей мемориального комплекса «Тихое место» пожелала умываться ни сколько не обидевшись на прервавшую чудный сон Роберту.

«Блаженны те кто, просыпаясь, и наяву живут во сне…»

Вера или Присцилла тряхнули своей общей головой, приходя к некоему консенсусу. Он еще не был достигнут, но обе отчетливо понимали, что это лишь вопрос времени.

« Правильно, сначала рожу помыть, потом философия…» Примерно так.

Увидев свое отражение в зеркальной поверхности воды, Вера ахнула, это было ее лицо и в тоже время не ее, то есть, нет, бесспорно, ее, но лет, лет… Короче последний раз такое лицо смотрело на Веру перед выпускным балом в школе. Вера звонко расхохоталась и неожиданно чмокнула Роберту в щеку, девушка покраснела и с некоторым беспокойством поглядела на свою хозяйку. Правда, скорее она покраснела от удовольствия, но это было уже не столь важно.