Всадник без бороды

— А ты не станешь жадным, когда разбогатеешь? — обратился он к обладателю кошелька.

— Я знаю верный способ, как не стать жадным: я никогда не стану богатым! — сказал караванщик. — Дам всем вам по три монеты! А на остальные куплю птиц у нашего купца! И мы их выпустим на волю!

— Ни один богач никогда не станет богаче тебя! — радостно воскликнул Алдар-Косе.

— Птицы стоят девяносто восемь монет! — сразу же подал голос купец.

Он стряхнул с себя оцепенение, в которое его поверг блеск золота, и одной рукой уже держался за кошелек караванщика.

— Девяносто восемь монет, — повторял он, — девяносто восемь. За всех птичек… Вместе с клетками!

— Нет! — сказал обладатель кошелька. — Нас, караванщиков, здесь четверо да еще ходжа, и каждый получит по три золотые монеты! И слуга муллы тоже. Он такой же, как и мы. А то, что останется, пойдет в уплату за птиц.

— Меня не считайте, — улыбнулся Алдар-Косе, — судья не может брать денег у тех, чей спор он решал!

— Нет, — сказал купец. — Или все девяносто восемь, или ничего.

— Э-э, добрый человек, — тихим, старческим голоском произнес Алдар-Косе. — Эти люди хотели разговаривать с тобой мирно. Но ты болтаешь глупости и не соглашаешься на хорошую цену…

— Мне эти куски мяса в перьях самому обошлись в сто монет! — закричал купец, все еще цепляясь за кошелек караванщика. — Сто монет без клеток! А сейчас я отдаю товар почти задаром, в клетках, только потому, что мне нравятся мои караванщики!

— Скажите, правоверные, — продолжал Алдар-Косе, — вы давно водите караван этого любителя птиц?

— Первый раз, о ходжа, — сказал самый рослый из караванщиков. — И будь проклят его груз!

— Мы не знаем этого купца, ходжа, — проговорил обладатель кошелька. — Он нанял нас по дороге. От него сбежали люди — не могли видеть, как птицы страдают…

— Я вас спас от голода, нечестивцы! — закричал купец. — Вы не имели ломаной монеты, чтобы купить лепешку в караван-сарае! Если бы не я…

— Хватит! — поднял руку Алдар-Косе. — Теперь скажу я. Кто сажает птиц в клетки, сам достоин той же участи! Ломайте клетки и давайте пленникам свободу! А ты, краснобородый, если еще раз пойдешь через нашу степь с таким же грузом, пеняй на себя! Жигиты посадят тебя в клетку! Ты будешь умирать в ней от жажды и солнца, и волки будут караулить твой последний вздох. Ломайте!

Купец раскрыл рот, вцепился руками в бороду и испуганно смотрел на Алдар-Косе.

Караванщики начали открывать клетки, срывать дверцы, выламывать прутья.

— Что вы делаете, свиньи! — бросился на них купец, но, получив крепкий удар, сел на сухую, выжженную траву и начал вытирать бородой мокрые от слез щеки.

— Не надо, Желмая! — уловив презрительное движение верблюжьей губы, сказал Алдар-Косе. — Этот бесчестный человек недостоин твоего плевка.

Птицы, почувствовав свободу, взвились в небо. Те, кто больше других пострадал от дороги, вылетели не сразу. Но парящие в небе ждали отставших. Птиц было так много, что когда клетки опустели, то на мгновение день стал вечером и от взмахов птичьих крыльев поднялся такой ветер, что даже с голов слетели шапки.

Алдар-Косе и караванщики долго смотрели вслед птицам.

— Если хоть половина из них вернется сюда и каждая принесет в клюве одно семя, — сказал рослый караванщик, — то в степи вырастет сад.

— И в его тени будут отдыхать караваны, — мечтательно промолвил владелец кошелька.

— И мы, когда судьба занесет нас в этот край, — произнес Алдар-Косе. — Но если вы хотите дожить до этого времени, — обратился он к караванщикам, — то вам нужно сейчас же уезжать от краснобородого. В первом же городе он сдаст вас стражникам.

— Как нам быть, ходжа? — испуганно спросил самый щуплый из караванщиков. — Нас всех закуют в кандалы!

— Купите у него верблюдов и отправляйтесь в другую сторону, — посоветовал Алдар-Косе. — Верблюдов при первом же случае продайте или обменяйте, чтобы следов не осталось. А если когда-нибудь потом с ним встретитесь — не бойтесь. Говорите, что он обознался.

Краснобородый, как только речь зашла о купле-продаже, вновь оживился, распушил бороду, чтобы она просохла, и принялся торговаться отчаянно и самоотверженно. Караванщики отсчитали ему десять монет за четырех верблюдов, пять монет за седла, еще несколько монет за воду, лепешки, вьюки.

Наконец все расселись по своим верблюдам. Купец решил продолжить путь и ехать на встречу с хорезмским купцом. А бывшие караванщики договорились возвращаться обратно.

— Мне с вами не по пути, жалко, — сказал Алдар-Косе. — Хош! Прощайте!

Но верблюды не успели тронуться, как, откуда ни возьмись, появилось пятеро всадников.

С гиканьем ворвались они в расположение каравана. Камич и дубинки грозно разрезали воздух.

— Стойте! — закричал широкоплечий жигит с густой до глаз бородой. — Здесь прячется шакалье отродье Алдар-Косе! Того, кто нас обманет, забьем тут же до смерти!

— Здесь нет Алдар-Косе! — испуганно заговорили караванщики.

— Разве кто-нибудь из нас похож на безбородого обманщика? — прижимая руку к сердцу и нащупывая спрятанный под халатом кошелек, сказал купец.

Всадники быстро осмотрели караван, даже в клетки заглянули.