Всадник без бороды

Жиренше старался, чтобы Алдакен знал как можно больше: возил его к акынам, если была возможность, сам привозил сказителей. А когда умерла мать Алдакена, то Жиренше свел сироту с бродячими музыкантами и степными весельчаками — салы и сэрэ, — с которыми тот прожил несколько лет. Они научили мальчугана играть на кобызе, домбре, с ними он объездил всю степь, побывал и в городах, и в горах, и у туркменов, и у киргизов.

Но не было более близких друзей на свете, чем Алдар-Косе и Жиренше! И самыми прекрасными мгновениями в жизни обоих были те, когда они могли быть рядом, спокойно перекидываться шутками, вспоминать свои старые похождения и забавы, придумывать новые.

Вот и сейчас, в жаркой степной тишине, на минуту-другую для Алдар-Косе и Жиренше перестало существовать все, кроме них самих. Только они вдвоем под синим шатром неба, и не нужно никуда мчаться, и не надо быть все время настороже.

Остальные всадники, придержав своих коней, пропустили друзей вперед.

Чуть-чуть покачивался Жиренше в такт шагам коня — вверх-вниз, вперед-назад.

А вот Желмая шагал что-то не так, как обычно. Все больше и больше припадал на правую переднюю ногу.

— Понимаешь, теперь все узнают, что Алдар-Косе пойман, — говорил Жиренше. — Купец и ученый мулла разнесут весть о твоем плене повсюду! Это облегчит тебе дальнейший путь. Легко станет узнавать, кто враг, а кто друг. Друзья будут печальны, а враги начнут резать баранов… Что с Желмаей? Он хромает!

Друзья остановились, соскочили на землю.

— Желмая, дорогой, что с тобой? — спрашивал Алдар-Косе взволнованно. — Не пугай меня, дружище…

— Подбито вот здесь! — сказал Жиренше, ощупав ногу верблюда. — Словно кто-то ударил его камнем.

— Э-э, мулла! — вспомнил Алдар-Косе. — Он ударил Желмаю! Бросил кошелек с золотом прямо ему на ногу. Ушиб… Что же делать?

— Желмае нужно отдохнуть день-два, — подумав, решил Жиренше и добавил, усмехнувшись: — Уж я-то, как ты помнишь, знаменитый знаток верблюдов, со мной спорить не стоит.

— Но как же мне быть? — задумался Алдар-Косе.

— Возьмешь моего коня! — предложил Жиренше. — А я поеду на Желмае, нам торопиться некуда. Мы будем двигаться к Дальним горам. Но поедем прямо. Ты же поскачешь к реке. Заночуй в ауле бая Мошеке-Обжоры. Утром переправься на тот берег и все время забирай к западу. Там аблаевских волков меньше… Мы поедем прямо к горам. А через три дня встретимся с тобой у колодца Боз-Айгыр.

Все принялись обсуждать путь Алдар-Косе. Могучий Илхас и белозубый Жанша наперебой советовали, как нужно ехать Алдакену за рекой, в каких аулах останавливаться, у кого ночевать.

Желмая грустно смотрел на оживленно разговаривающих жигитов, словно понимая, что расстается с хозяином. Когда Алдар-Косе подошел к нему, чтобы снять мешки, верблюд вздохнул.

— Ну, ну, дружище, — потрепал его по голове Алдар-Косе, — не грусти, у нас с тобой еще все впереди!

Из двух мешков, которые нес Желмая, Алдар-Косе выбрал самое необходимое, сделал небольшой узелок: на коне-скакуне много груза не повезешь.

— Здесь в мешке кобыз, — предупредил Алдар-Косе Жиренше, — захочешь, играй.

Потом все вместе со смехом и шутками, стали преображать Алдар-Косе в старика. Морщины, которые стерлись за время пути, пришлось рисовать заново. Жиренше старательно расчесал седую бороду, отряхнул чалму.

Алдар-Косе по-старчески закряхтел, сгорбился, схватился за поясницу, едва подошел к коню. И вдруг, не продевая ногу в стремя, прямо с земли вскочил в седло.

— Вот какие старики у нас в степи! — воскликнул Жиренше.

После объятий и прощаний Алдар-Косе ударил слегка коня камчой, и он ринулся вперед.

Друзья долго смотрели ему вслед.

Тяжело вздохнул Желмая.

— Догадывается, что я раза в два тяжелее Алдакена, — погладил верблюда Жиренше. — Ничего, друг, мы поедем медленно, завтра будем целый день отдыхать, лечить твою ногу… Не сердись, Желмая!

Всадники ехали не спеша. Говорили об Алдар-Косе, вспоминали его старые и новые похождения.

Илхас, который уже слышал о том, как Алдакен выудил у Шик-Бермеса золотые монеты, рассказал историю с «волшебным бараном».

Но не успели жигиты посмеяться, как Жанша, привстав в седле, сказал обеспокоенно:

— Кажется, за нами погоня…

— Нас принимают за Алдакена! — обрадовался Жиренше. — Что ж, уведем волков подальше от дичи. Заворачивайте вправо и удирайте. А я поеду прямо. Им тоже придется разделиться. Пусть погоняются за нами подольше!

Всадники на конях помчались в сторону, Жиренше на Желмае продолжал не торопясь ехать прямо.

Погоня действительно разделилась: трое поскакали за Жиренше, остальные, человек десять, за Илхасом, Жаншой и их друзьями.

Кони из табунов Аблая были резвее утомленных скакунов из табуна бедняков. И хотя прошло немало времени, но погоня все-таки настигла друзей Жиренше.

Сам Жиренше к тому времени давно уже мирно беседовал с рыжебородым мрачным Желекешем.

— Придет время, вы его поймаете, — говорил Жиренше. — Никуда он не уйдет, этот безбородый, от таких знаменитых жигитов, как вы…