Всадник без головы

— Нет сомнения, — сказал Пойндекстер, осмотрев пойманного мустанга, — что это именно та лошадь, о которой мне говорил Зеб Стумп.

— Да, она и есть та самая, — ответил старый охотник, подходя к Морису, чтобы помочь ему. — Совершенно правильно, мистер Пойндекстер, это она — та самая кобыла, как вы сами можете убедиться. Этот парень поймал ее еще до моего с ним разговора. Хорошо, что я все же вовремя поспел. Красавица ведь, пожалуй, могла попасть в другие руки, а это очень огорчило бы мисс Луизу.

— Это верно, мистер Стумп. Вы очень ко мне внимательны. Я просто не знаю, как отблагодарить вас за вашу доброту, — сказала Луиза.

— Отблагодарить! Вы хотите сказать, что желали бы мне сделать что-нибудь приятное? Это вам нетрудно будет. Ведь я-то, в общем, ничего особенного и не сделал — по прерии прокатился, вот и все. А полюбоваться на такую красавицу, как вы, верхом на этой кобыле да еще в вашей шляпе с пером и в юбке с хвостом — да ведь этого вполне достаточно, чтобы оплатить Зебу Стумпу пробег вдоль всего хребта Скалистых гор, и обратно!

— О, мистер Стумп, вы неисправимый льстец! Посмотрите вокруг себя, и вы найдете женщин, более меня достойных ваших комплиментов.

— Ладно, ладно! — ответил Зеб, бросив поверхностный взгляд на присутствующих дам. — Я не отрицаю, что здесь много красивых женщин. Чорт побери, да, много красивых женщин! Но, как говорили у нас в Луизиане, Луиза Пойндекстер только одна.

Взрыв хохота, в котором можно было различить лишь немного женских голосов, был ответом на галантную речь Зеба.

— Я вам должен двести долларов — сказал плантатор, обращаясь к Морису и указывая на крапчатого мустанга. — Кажется, об этой сумме договаривался с вами мистер Стумп?

— Я не участвовал в этой сделке, — ответил мустангер, многозначительно улыбаясь. — Я не могу взять ваших денег. Эта лошадь не продается.

— В самом деле? — сказал плантатор, отступая назад с видом оскорбленной гордости.

Друзья плантатора и офицеры форта не могли скрыть своего крайнего удивления.

Двести долларов за необъезженного мустанга, в то время как обычная цена была от десяти до двадцати долларов! Мустангер, вероятно, не в своем уме.

— Мистер Пойндекстер, — продолжал мустангер, — вы мне так хорошо заплатили за других мустангов, и даже раньше, чем они были пойманы, что разрешите мне отблагодарить вас. Таков наш ирландский обычай. Кроме того, у нас принято делать подарок не тому, с кем заключаешь сделки, а одному из членов его семьи. Нельзя ли мне ввести этот ирландский обычай в Техасе?

— Разумеется, вне всякого сомнения! — ответило несколько голосов.

— Я не возражаю, мистер Джеральд, — ответил плантатор, поступаясь своим консерватизмом перед волей общества. — Как вам будет угодно.

— Благодарю, господа, благодарю, — сказал мустангер с достоинством, легким поклоном поблагодарив собравшихся. — Эта лошадь попалась мне по счастливой случайности. И если мисс Пойндекстер согласится принять ее, я буду чувствовать себя более чем вознагражденным за те три дня непрерывной погони, которые мне пришлось провести в охоте за этой дикаркой. Будь она самой коварной кокеткой, то и тогда ее вряд ли было бы труднее покорить.

— Я принимаю ваш подарок, сэр, и принимаю его с благодарностью, — ответила молодая креолка, выступая вперед. — Только мне кажется… — продолжала она, указывая на мустанга и в то же время вопросительно смотря в глаза мустангеру, — мне кажется, что ваша пленница еще не приручена. Она вся дрожит перед неизвестным будущим и, вероятно, постарается сбросить узду, если она ей придется не по нраву. И что же мне, бедной, тогда делать?

— Правильно, Морис, — сказал майор, совсем не поняв тайного смысла этих слов и обращаясь к тому, кто один только и понял их значение. — Мисс Пойндекстер права: эта лошадь еще совсем не объезжена. Это ясно каждому. А ну-ка, любезный друг, поучите ее немного! — Затем майор обратился к окружающим — Это, я вам скажу, стоит посмотреть, особенно тем, кому не приходилось еще видеть подобное зрелище… Послушайте, Морис, садитесь на нее и покажите нам эту дикарку прерий. Она и сама как будто бы хочет испытать ваше искусство.

— Да, вы правы, майор, она действительно этого хочет! — ответил мустангер, бросив быстрый взгляд, но не на четвероногую пленницу, а на молодую креолку, которая отступила назад и скрылась в толпе гостей.

— Ничего, Морис, ничего, — твердил майор успокаивающим тоном. — Несмотря на то что глаза ее горят дьявольским огнем, бьюсь об заклад, что вы выбьете из нее дурь. Попробуйте!

Не принять предложения майора мустангер не мог. Это был вызов. Искусство наездника высоко ценилось в Техасе.

Свое согласие Морис выразил тем, что быстро соскочил с лошади и, передав, поводья Зебу Стумпу, занялся крапчатым мустангом; затем он попросил освободить место.

Это было выполнено мгновенно — бо́льшая часть гостей вернулась на азотею.

Набросив лассо на нижнюю челюсть мустанга и затянув его на голове животного в виде уздечки, Морис Джеральд вскочил на спину лошади.