Всадник без головы

— Точно так, господин сержант, — раздался голос денщика майора, приближавшегося с большой бутылью к фургону.

Считая, что теперь сборы закончены, старый охотник стал торопиться в путь:

— Ну как, старшина, все ли готово? Пора бы и двигаться.

— Не совсем, мистер Стумп. Повар говорит, что нужно еще цыплят дожарить. Он только что перевернул их на сковороде.

— Провались эти цыплята вместе с поваром! Куда они годятся по сравнению с диким индюком наших прерий! Майор в них вкус понимает — недаром у меня от него заказ на хорошего индюка. А как прикажешь подстрелить птицу после того, как солнце пропутешествовало по небу миль десять? А тут еще эта телега будет волочиться по пятам! Вот и делай, что хочешь. Не думай, старшина, что птицы такие же дураки, как солдаты форта. Из всех обитателей прерии дикий индюк самый умный, и поверь: чтобы его провести, нужно встать по крайней мере вместе с солнцем, а то и раньше.

— Правильно, мистер Стумп, я знаю, что майор рассчитывает на ваше искусство охотника и надеется закусить индюком.

— Скажу тебе откровенно, дружище, он не только рассчитывает, что я ему подстрелю индюка, но, наверно, ждет, что доставлю язык и окорок бизона, хотя этих животных нет нигде во всем Техасе и не было уже лет двадцать. Правда, я слыхал, что европейские писатели пишут в своих книжках совсем другое, и особенно этим грешат французы, — ну, это уж дело их совести. Сейчас нет бизонов в этих краях, совсем перевелись… Здесь водятся медведи, олени, дикие козлы, здесь много диких индюков, это все так, но чтобы доставить дичь к обеду, надо достаточно рано позавтракать. Так вот, если тебе угодно, старшина, чтобы твои знатные гости жевали индюка за сегодняшним обедом, то давай распоряжение трогаться.

Убедительная речь старого охотника подействовала на сержанта, и вскоре фургон двинулся в путь; следом за ним шествовали белые и черные солдаты.

Во главе этой процессии, верхом на своей старой кобыле, ехал Зеб Стумп. Он прокладывал путь через широкую равнину, которая расстилалась между Леоной и Ореховой рекой.

Не прошло и двадцати минут со времени отъезда фургона с провизией, как на том же месте стала собираться другая компания.

Появились дамы верхом на лошадях, в сопровождении мужчин — друзей и родственников. Почти все, кто был на новоселье у Пойндекстера, собрались здесь.

Приехал и сам плантатор, его сын Генри, племянник Кассий Кольхаун и дочь Луиза. Молодая девушка была верхом на крапчатом мустанге.

Пикник устраивался в честь Пойндекстера. Майор и офицеры были хозяевами, плантатор и его друзья — приглашенными гостями. Для увеселения гостей предполагалось устроить охоту за дикими лошадьми.

Местом для такого спорта могла быть только прерия — в двадцати милях от форта Индж. Поэтому нужно было пораньше отправиться в путь и взять с собой достаточное количество провизии.

Как только солнечные лучи заиграли на зеркальной глади Леоны, экскурсия под охраной двадцати драгун была готова двинуться в путь. Как в отъехавшей ранее группе с фургоном, так и здесь был свой проводник, но не старый лесной охотник в выцветшем кафтане и поношенной поярковой шляпе, а молодой охотник за дикими лошадьми, красавец в живописном костюме мексиканского мустангера.

— Отправимся, Морис! — крикнул майор, увидя, что все уже в сборе. Затем, обратившись к присутствующим, сказал: — Леди и джентльмены! Этот молодой человек — прекрасный охотник и знаток диких лошадей. Если в Техасе кто-нибудь может нам показать, как надо охотиться за мустангами, так это именно он, Морис-мустангер.

— Я не заслуживаю таких похвал, майор, — ответил молодой ирландец, вежливо поклонившись обществу. — Я только обещаю показать вам, где водятся мустанги.

«Как он скромен!» — подумала Луиза.

И тут же веселая кавалькада с мустангером во главе тронулась в путь.

Для жителей Техаса проехать двадцать миль по прерии — сущая безделица. Это расстояние было покрыто меньше чем в три часа. Путешествие прошло вполне благополучно, если не считать, что к концу пути участники экскурсии почувствовали сильный голод.

К счастью, фургон с провизией не заставил себя ждать, и еще задолго до полудня веселая компания расположилась в тени большого орехового дерева на берегу Рио-де-Нуэсес.

Глава XIV МАНАДА

Нельзя было выбрать более удачного места для охоты за дикими лошадьми и одновременно для веселого привала, чем то, к которому привел путешественников Морис Джеральд.

Запенились дорогие немецкие вина из погребов Сан-Антонио. Гул веселого разговора разносился по прерии. Синева неба стала казаться глубже, изумруднее казалась зелень.

— Mustenos! — вдруг раздался крик мексиканского вакеро[29].

Морис быстро осушил свой стакан и, вскочив на лошадь, крикнул:

— Cavallada?[30]

— Нет, — ответил мексиканец, — manada.

— Что это они там болтают? — спросил капитан Кольхаун.

— Mustenos — мексиканское название мустангов, — ответил майор, — а манадой они называют стадо диких кобыл. В эту пору кобылы держатся вместе, отдельно от жеребцов, если только…

— Если что? — нетерпеливо спросил капитан, прерывая объяснение.