Всадник для дракона

Поняв несложный принцип, немедленно воодушевляюсь и работаю как проклятая, даже не вспоминая о том, что раньше этого не умела. С азартом мечусь вдоль рисунка, уверенно размечая контуры и поражаясь про себя, насколько легко теперь могу это делать. За получающимся бедром все время слежу, но Тьма пока ни разу не ошиблась – пропорции драконьего тела оказались соблюдены в точности. И даже длинный шипастый хвост, обвившийся вокруг меня широким кольцом, выглядит так, словно его рисовал настоящий мастер.

С довольным видом оглядываю получившуюся лапу, над которой Тьма начинает формировать массивное туловище, и неожиданно понимаю, что дракон у меня, оказывается, не лежит, а сидит. Причем знакомо так сидит, если представить его напружиненное тело, наполовину развернутые крылья, чуть пригнутую голову – где-то там, далеко впереди, куда мой слабый человеческий взгляд пока не проникает, получается, что я рисую почти точную копию каменного дракона с крыши! Того самого, приготовившегося к прыжку в бездну, под крылом которого я провела так много вечеров.

От последней мысли я вздрагиваю и тихо охаю, шатаясь под грузом внезапно вернувшихся воспоминаний. Лорд Эреной, Школа, картина, Сай…

Сай!

Вспомнив, где и в каком состоянии видела его в последний раз, я в панике отшатываюсь. А затем натыкаюсь спиной на что-то твердое и замираю, когда по коже проносится волна поразительно знакомого жара. Не веря себе, оборачиваюсь, в шоке уставившись на нарисованный драконий хвост, ставший на мгновение настоящим. И тут же проваливаюсь сквозь быстро исчезнувшую опору, услышав напоследок ликующий рев:

– Хейли, у тебя получилось!..

В себя я пришла рывком и с таким чувством, что все еще куда-то падаю. Впрочем, так оно и было – я действительно падала в ближайший сугроб, в котором и скрылась с головой, едва не захлебнувшись возмущенным воплем.

Как? Опять?!

Разница заключалась лишь в том, что на этот раз сил у меня не было совсем, поэтому, приземлившись на мягкое место, я могла только беспомощно лежать и ждать, пока меня оттуда достанут. Поскольку в ушах все еще звенело, а сверху еще и навалилось много снега, я довольно долго не могла понять, где нахожусь и кто во всем этом виноват.

Честное слово, стукну этого ненормального инкуба по лицу, когда выберусь. И даже выяснять не стану, зачем он это сделал. Единственное, что его может спасти, – безумная радость от сознания того, что мне, наконец, удалось нащупать связь с Рэном. И то, что я почти уверена: происшедшие с рисунком метаморфозы имеют к нему самое прямое отношение.

Кто знает? Может, это и есть тот путь, который поможет ему обрести свободу?

От этой мысли я даже на Сая злиться перестала и пообещала себе, что любым способом закончу рисунок. А заодно постараюсь выяснить, почему Рэн, зная о его свойствах, ничегошеньки мне не рассказал. Боюсь подумать, что это может быть связано с его зависимостью от лорда Эреноя. И очень не хочу обнаружить, что мой дракон начал перенимать дурные привычки инкуба.

Когда звенеть в ушах перестало, а я смогла наконец кое-как сгрести снег с лица, стало понятно: здесь что-то не так. То, что я поначалу воспринимала как досадный, не поддающийся расшифровке гул, оказалось не чем иным, как человеческими голосами. Причем многочисленными, мужскими… Неужели мы все-таки добрались к людям?

Я из последних сил забарахталась, тщетно пытаясь понять, кто говорит и о чем, но настойчиво лезущий в уши снег не позволял разобрать ни слова. Слишком уж глубокий выбрал сугроб Сай, чтобы я могла выбраться из него самостоятельно. И слишком уж сильно меня засыпало.

Наконец барахтаться мне надоело.

– Сай?

Я выжидательно замерла, навострив уши и пытаясь разобраться, что происходит вокруг.

– Сай…

Хвала Творцу, меня наконец услышали – где-то поблизости завыла метель, кинув в глаза пригоршню колючих снежинок и заставив зажмуриться, затем налетел порыв сильного ветра, сдувая с меня налипший снег. После чего послышались мягкие шаги, чьи-то сильные руки без труда подняли меня в воздух, а знакомый бесстрастный голос негромко произнес:

– Я здесь.

Я с облегчением выдохнула и торопливо открыла глаза. Но тут же застыла, узрев стоящие неподалеку человеческие силуэты со взведенными арбалетами в руках и два неподвижно лежащих тела, в которых с некоторым трудом можно было узнать собак, разорванных на части каким-то диким зверем.

Людей оказалось шестеро – бесформенных, закутанных в меха по самые брови и крайне недобро смотрящих на двинувшегося в их сторону инкуба. Народ у нас в Приозерье диковатый, живет на отшибе, частенько разбойничков им приходится отваживать, потому и подозрительные тут люди. Наученные уже горьким опытом. А тут – чужак непонятный. Голый, босой, окровавленный, да еще с девушкой на руках… Неудивительно, что его встретили неприветливо.

Я кинула быстрый взгляд на мертвых псов и поежилась: собаки породистые, чересчур крупные для наших краев, с ошейниками, но без поводков. Наверняка почуяли нас издалека, рванули на запах, а когда добрались до инкуба…