Всадник ищет Амонну (СИ)

— Это очень мило, — она легко поднялась с кресла, блистая точёной фигурой в облегающем чёрном платье. — Почему ты ещё не проведал меня? — Она сняла маленькую шляпку, откладывая её на стол, и уверенно улыбнулась. — Я ждала, — уточнила Евгеника, ожидая моей реакции, и не зря.

Я подошёл. Молча положил руку ей на затылок и медленно опустил на шею. Большим пальцем прошёлся по щеке и нижней губе игриво приоткрывшегося рта вдовы. Она поместила тонкие руки на мою грудь и потянулась вверх, к плечам, одновременно прижимаясь всем телом.

Умелым, безупречным и раскованным телом, которое вызывало одно желание: обладать. Я резко притянул вдову к себе ещё ближе и безошибочно нашёл отзывчивые губы.

Чувствовал, как она улыбается, пока я целовал её и жадно исследовал руками. Будто искал… В безупречных чертах Евгеники я искал причину остаться с ней, а не выйти через коридор огня прямо сейчас. Напряжённое тело изнывало от желания, но не могло насытиться подменой, как бы сильно я ни старался обезличить женское тело, уже лежавшее подо мной на столе. Распластанное и готовое принять.

Лантерны шипели все громче, кровь демона впервые противилась тому, что я хотел сделать. Не желая верить в происходящее, я приподнялся на руках, отстраняясь от Евгеники. Она непонимающе хлопала ресницами, оставаясь лежать на столе.

— Ты никогда не останавливался, если мы начинали заниматься любовью. Что— то не так?

Я не ответил. Отпрянув от растерянной и полуобнажённой демоницы, я отвернулся, собираясь с мыслями. Хотя собирать было нечего, они все роились вокруг Авроры, которая теперь имеет совершенно другой статус.

Статус невинной и свободной демоницы, а это значило, что её замужество было вопросом времени.

— Почему ты не отвечаешь? Кристиан? — Евгеника обошла меня и требовательно посмотрела в глаза.

— Это цитадель милитаров, а не гостевой дом для утех.

Тень пробежала по румяному лицу.

— Кристиан, больше не нужно прятаться. Нам никто не помешает, — сбивчиво объяснила она, спотыкаясь о собственные слова.

— Нам никто и никогда не мешал.

— Но я думала, что когда он наконец— то отправится в могилу, то мы…

Она искала поддержки и хотела, чтобы я закончил фразу за неё.

— Мне не мешал твой муж. И его смерть ничего не меняет.

— Раз не меняет, то почему ты мне отказываешь?!

— Тебя не должно здесь быть.

Тонкие брови нахмурились, аккуратные ноздри затрепетали от негодования. Евгеника не была женщиной робкого десятка, но отказ заметно пошатнул её самообладание.

— Я прощу тебе эти слова, — Евгеника поправила платье и пригладила волосы. — Но унижение — никогда.

Не беспокоясь о том, чтобы прикрыть обнажённые участки тела, молодая вдова легко поднялась со стола и не спеша привела себя в порядок. Немного растрёпанные волосы снова были прикрыты траурной вуалью маленькой шляпки, и только полный яда взгляд источал ненависть.

— Если ты здесь не ради меня, то зачем? — кошачьи глаза смотрели надменно и остро.

— Принести соболезнования.

Оба понимали, что это ложь.

— Ах вот как…

Уходя, Евгеника задела мои ноги подолом длинного платья и громко хлопнула дверью.

Я зашёл в спальню и наклонился над чашей с холодной водой. Рассказ Фергуса поставил всё на свои места и одновременно разворотил внутренности. Было тошно от действий Совета, а ещё хуже от бездействий.

Зачерпнув в ладони побольше ледяной воды, он окатил лицо и голову. Пора возвращаться.

***

До Арувеля оставались считаные дни, и монна сходила с ума в приготовлениях. Не забывала она и сводить с ума остальных. Страдали все: от её подопечных до мастеров самых разных дел и прислуги.

Юджиния хотела преобразить своё жилище, что в её понимании означало осыпать его цветами, поэтому ни о каких ночных вылазках не шло и речи — денно и нощно у пансиона орудовали садовники.

Но Наймарр не был готов к празднику, как монна. После пожара в город было просто так не приехать — на границах дежурили стражи. Улицы ежечасно патрулировали милитары, что, по мнению опекунши, было вопиюще, ведь «строгие и всё в чёрном, они портят и так слабую атмосферу праздника!».

Совет Красных Кресел, тем временем спешно ремонтировали, видимо, для того, чтобы к Арувелю город принял свой прежний облик и главная его гордость была на месте.

И следа не осталось от в прошлом крепких стен с окнами в два человеческих роста. Кладка нижнего этажа сохранила красивый темно— бордовый цвет, но всё, что выше почернело.

Я наблюдала за тем, как десятки людей, а может, и демонов, словно муравьи, роились у здания Совета. Одни отмывали от сажи уцелевшие ступени, другие выносили мусор. Были и те, кто бурно выкрикивал свои идеи, склонившись над столом со свёртками и чернильницами.

— Архитекторы, — сквозь веер буркнула себе под нос монна, когда мы проходили совсем рядом с громкими мужчинами в костюмах, — знали бы вы, сколько моей кровушки попили такие, как они!

— Что же такого они наделали? — услужливо спросила Виана, как только мы отдалились от здания Совета.

— Это длинная история… когда я строила свой парадиз, — начала монна, разливаясь в красочном повествовании, но я не сильно вслушивалась — меня интересовало другое.